Статья посвящена политике Российской Федерации по отношению к Чечне в 1994 г. Российско-чеченские переговоры зашли в тупик. Москва категорически отказывалась признавать независимость Чечни, на чем настаивал Д.Дудаев. Весной 1994 г. Кремль фактически отказался считать его легитимным президентом Чечни. Летом 1994 г., воспользовавшись углублением внутриполитического кризиса в Чечне, российское руководство решило использовать политику «полусилового варианта». Ее суть заключалась в свержении Дудаева силами чеченской оппозиции, опиравшейся на помощь России. В ноябре 1994 г. эта политика потерпела полный крах. Российско-чеченские переговоры в начале декабря 1994 г. закончились провалом, после чего было принято решение о проведении полномасштабной военной операции против Дудаева.

Статья посвящена анализу взаимоотношений органов государственной власти Российской Федерации и самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия в 1996–1999 гг. После подписания Хасавюртовских соглашений федеральный центр рассчитывал мирным путем наладить взаимоотношения с чеченскими властями и содействовать экономической и политической интеграции Чечни в российское конституционное пространство. В первой половине 1997 г. взаимоотношения официальных Москвы и Грозного носили довольно конструктивный характер. Однако затем чеченские власти начали жестко настаивать на предоставлении республике полной независимости, саботировали все достигнутые договоренности по экономическим вопросам, потворствовали религиозным экстремистам. В результате в 1998 г. переговорный процесс зашел в тупик. Попытки его реанимации в конце 1998–1999 гг. не увенчались успехом, осенью 1999 г. в Чечне вновь начался вооруженный конфликт.

США на словах поддерживают Израиль, но на деле поджигают Ближний Восток, способствуя формированию радикально-исламистского субьекта, который в итоге сметет Израиль. В этих, казалось бы, противоречивых действиях прослеживается ясная стратегия: ради сохранения гегемонии и расправы над геополитическими соперниками Америка объявила войну развитию. Сегодня ей необходим варвар и архаизация мировой периферии. Для того, чтобы Россия могла выстоять, чтобы она могла существовать не в логике ситуационного реагирования, она должна осознать, с чем она столкнулась и что она может противопоставить цивилизации смерти.

Предмет исследования – определение приоритетных критериев систематизации и классификации многопартийности в России начала ХХ века. Рассматривается генезис и эволюция политических партий, подчеркивается роль инициативного меньшинства в их создании и функционировании. Обоснован вывод о том, что различные группы инициативного меньшинства, осмысливая конкретную социально-историческую ситуацию в стране, разрабатывают свои модели, пути и средства переустройства общества. На этой основе формируется система политических партий, которые конкурируют друг с другом в публичном политическом поле, ища опору в массах. В статье дано авторское определение понятия «политическая партия», предложены критерии отнесения партии к тому или иному типу.

В статье получил освещение процесс передачи Крымской области РСФСР в состав УССР в 1954 году. Автор подчеркивает, что вопрос о причинах изменения советским руководством статуса и юрисдикции Крымского полуострова и пересмотр межреспубликанских границ по-прежнему далек от своего однозначного разрешения. В 2014 году шестидесятилетний период пребывания Крыма и Севастополя в составе Украинской ССР завершился. Исследуемые события и в XXI веке являются предметом острых научных дискуссий и околонаучных спекуляций, а некоторые политические силы в Украине активно муссируют вопрос политического статуса Крыма в своей риторике. В основе статьи лежат документы из фондов российских и украинских архивов, а также различные опубликованные материалы.

Статья посвящена анализу предпосылок и последствий подписания Хасавюртовских соглашений 31 августа 1996 г. между Российской Федерацией и чеченскими сепаратистами. К лету 1996 г. война в Чечне зашла в тупик, российские войска оказались не в силах нанести решительное поражение противнику и постепенно утрачивали стратегическую инициативу. Захват чеченскими боевиками Грозного продемонстрировал очевидную слабость федеральных сил и вынудил российские власти пойти на серьезные уступки. Подписание Соглашений, представлявших собой известный компромисс, позволило завершить боевые действия и «заморозить» конфликт. Однако стороны не смогли создать эффективный механизм их реализации и контроля за ходом выполнения, что не позволило в тот период окончательно урегулировать конфликт между федеральным Центром и Чеченской Республикой.

Одним из приоритетных направлений политики федерального Центра в первой половине 1990-х гг. являлся поиск эффективных путей выстраивания отношений с российскими регионами. Наиболее сложно этот процесс протекал в Чечне, где в 1991 году к власти пришли сторонники выхода республики из состава Российской Федерации. На протяжении 1992–1994 гг. стороны пытались согласовать взаимные интересы, однако переговорный процесс в силу различных причин часто заходил в тупик. В 1994 г. федеральный Центр взял курс на свертывание контактов с чеченскими властями и поддержку антидудаевской оппозиции. Переговорный процесс, возобновившийся в конце 1994 г., не привел к положительным результатам. Представляется, однако, что возможности мирного урегулирования кризиса не были до конца использованы обеими сторонами, что обернулось трагедией для всей страны.

Осмысливать происходящее – это неотменяемая человеческая способность и обязанность. Тем более это обязанность власти. Нынешняя власть плохо справляется с этой задачей: сказываются десятилетия отрицательного отбора во власть, когда туда попадали совсем не за способности и умения, а по разным другим основаниям. В результате власть оказалась неадекватна и несоразмерна вызову коронавируса. Для победы над кризисом, вызванным эпидемией коронавируса, нужно всеми силами бороться с мифами и уж тем более не порождать их. Принимаемые меры необходимо минимизировать и ввести в соответствие с объективностью, а также своими возможностями. Должно быть категорически запрещено под коронавирусную беду тянуть свои проекты, будь то разрушение семей, цифровизация всего на свете или что бы то ни было еще. Решения следует принимать, пытаясь минимизировать число ВСЕХ возможных жертв, а не только жертв коронавируса.

В статье, основанной на результатах исследований ИС РАН и ВЦИОМ, показана эволюция идейно-политических предпочтений россиян за последние четверть века. Прослеживается переход от советского типа массового сознания к западническому, к умеренногосударственническому в «нулевые». Автор выявляет перспективы дальнейшей динамики на основании вектора массового общественного запроса. В данном разделе статьи рассматриваются события и процессы, развивавшиеся с начала «нулевых» годов, по начало «десятых», до «третьего срока» В.Путина и конфликта с Украиной.

В статье, основанной на результатах исследований ИС РАН и ВЦИОМ, показана эволюция идейно-политических предпочтений россиян за последние четверть века. Прослеживается переход от советского типа массового сознания к западническому, к умеренногосударственническому в «нулевые». Автор выявляет перспективы дальнейшей динамики на основании вектора массового общественного запроса.

В статье, основанной на результатах исследований ИС РАН и ВЦИОМ, показана эволюция идейно-политических предпочтений россиян за последние четверть века. Прослеживается переход от советского типа массового сознания к западническому, к умеренно государственническому в «нулевые» и к консервативному в десятые. Автор выявляет перспективы дальнейшей динамики на основании вектора массового общественного запроса.

В статье рассматриваются состоявшиеся в марте 2018 г. выборы президента РФ через призму основных ценностных расколов общества, активно проявившихся в период 2012–18 гг. На основании данных мониторинга института социологии РАН и исследований ВЦИОМ, строится шкала консерватизм-либерализм, выделяется несколько группировок. Автор статьи показывает большую стабильность (инерционность) основных идейно-ценностных показателей за последние 20 лет и делает вывод, что формирование нынешнего полумобилизационного политического режима с консервативной системой ценностей опирается не столько на фундаментальные перемены в системе ценностей, сколько на сложившуюся политическую конъюнктуру. Данный режим уже подвергается и будет подвергаться дальнейшей политической эрозии, что освобождает место для появления в стране новых политических и общественных субъектов, в первую очередь на низовых этажах политического процесса.

В статье проанализированы представления высшего руководства СССР о роли «человеческого фактора» в условиях горбачевской «перестройки» 1985–1991 гг. Как воспринимался советский человек лидерами страны, как они представляли его отношение к проводимым реформам, эволюцию его сознания и поведения – эти вопросы, поставленные в статье, еще не получили осмысления в исторической науке. Но без ответов на них невозможно дать объективную оценку политики «перестройки». В статье на основе анализа первоисточников с опорой на методологию контент-анализа, изучения повторяемости речевых практик выявлено значение «человеческого фактора» в осуществлении советским руководством политики «перестройки». Изучение представлений руководителей СССР о советском человеке позволяет глубже осмыслить роль «человеческого фактора» в российских реформах в целом.

Статья посвящена чрезвычайно напряженной ситуации, которая сложилась в мире, в том числе с приходом Трампа и в связи с эскалацией ряда международных конфликтов. По мнению автора, ситуация опасна как никогда. В то же время всегда нужно понимать, что внешняя политика тесно связана с внутренней. Идейная раздвоенность российской власти таит большие угрозы. До сих пор в руководстве страны есть силы, которые поддерживают инициативы по расширению ювенальной юстиции, развитию таких тенденций, которые расшатывают традиционные ценности. От того, насколько эффективно патриотические силы смогут противостоять этим вызовам, зависит будущее страны. Власти необходимо пересмотреть отношение к экономическим преступлениям, коррупции, оранжизму. Здесь бесполезны полумеры.

В статье предпринимается попытка периодизации истории отечественных политических технологий. Согласно авторской гипотезе, формирование отечественных политических технологий всецело зависело от двух исторических условий: культурно-ценностной специфики России и развития в ней новых видов и элементов коммуникации. В качестве методологии используется аксиологическое наследие Грамши, выделявшего такой инструмент власти, как гегемония, осуществляемая через контроль интеллектуалами в обществе культурного дискурса и политической повестки. Автор приходит к выводу, что все виды российских политических технологий должны композиционно встраиваться в целостную государственную стратегию патриотического воспитания, так как это, в свою очередь, не только ценностно консолидирует общество, но и определяет уровень устойчивости и централизации самого государства. Между тем это будет нереально выполнить, если, к примеру, лишь гиперболизировать дореволюционный исторический опыт и одновременно отказываться от советского кейса патриотической консолидации общества.

Один из важнейших факторов, позволяющих не допустить распада России, – осознание причин гибели СССР. В российском обществе нарастает понимание того, что крах СССР был губителен. Но на вопрос о том, почему СССР рухнул, пока даются наивные ответы. Статья посвящена не только современной общественно-политической ситуации и перспективам Российской Федерации, но и будущему той аналитики, которая на сегодняшний день может рассматриваться как аналитика элитных игр, как новый способ рефлексии, позволяющий эффективно воссоздавать многомерные модели прошлого, настоящего и будущего. Основным сюжетом статьи является история отношений внутри советской и международной элиты 30-х – 70-х гг. прошлого столетия. История элит и кланов требует не столько научного подхода, предполагающего субъект-объектные отношения, сколько интерпретации, особого рода герменевтики.

В статье рассматриваются актуальные проблемы глобального противостояния в мире, современная внешняя политика России и ее контекст. Автор сосредоточился на проблемах ближневосточного урегулирования и роли РФ в этом процессе. Вместе с тем предложен такой аналитический материал, который позволяет понять, каким оказывается политический выбор руководства США и чем это грозит России. Становится очевидным, что Америка не собирается уходить с Ближнего Востока и будет сохранять там свое присутствие. Прежними остаются и стратегия расшатывания национальных государств арабского мира, и создание условий, не позволяющих этим национальным государствам оформиться. США заинтересованы в сдерживании РФ на Ближнем Востоке и повсюду в мире. К этому выводу автор приходит на основе анализа дискурса политиков и политических обозревателей США. Выводы имеют прямое отношение к безопасности современной России и ее месту на международной арене. Цель политики сдерживания заключается в том, чтобы не позволить России консолидировать свои усилия по установлению мира и стабильности в постсоветском регионе.

Статья посвящена новой геополитической реальности, которая в полной мере определяет сейчас ситуацию на постсоветском пространстве. Речь идет о новой роли Турции и других соседей России в той конфигурации, которая представляет собой очередную опасность и может перелицевать всю политику на Востоке. Автор обращается и к острой болезненной теме турецко-армянских и турецко-азербайджанских отношений, оценивает те вызовы, которые брошены России в современном дипломатическом и военно-политическом контексте.

Статья посвящена ключевым проблемам российской экономики на современном этапе. Внешнеполитическая ситуация серьезно изменилась за последний год: впору говорить о том, что машина российской экономики работает в мобилизационном режиме. С этой точки зрения автор обращается к таким болезненным темам, как падение цен на нефть, политика Центробанка и правительства, взаимодействие президента с элитой, экономическая амнистия и газовые войны. Автор, в частности, отмечает: существует серьезный риск того, что правительство пойдет по самому простому и доступному пути, то есть займется оптимизацией, как нынче называется, а на самом деле сокращением расходов на здравоохранение, образование, науку, культуру, социальное обеспечение. Сокращение федерального бюджета не означает отказа от социальных обязательств. В то же время стоит помнить о том, что экономическая жизнь затрагивает все сферы, включая законодательную. Пора серьезно подумать о совершенствовании конституционного процесса и о новом статусе Центробанка.

Статья посвящена состоянию глобальной экономики и сложным отношениям США и Европы на мировой арене. Чтобы спасаемые от кризиса мировые деньги массово побежали снова в Соединенные Штаты, подпитывая возможности США относительно безболезненно наращивать свой внешний долг, кризисы должны быть повсеместными и неуклонно обостряться. Но они не могут обостряться вечно. Значит, опять-таки пахнет глобальной войной. Такие мрачные прогнозы, похоже, доминируют сейчас в мировой экономике. И понятно, что никак не добавляют ей позитивной динамики. В России правительство выработало антикризисный план и антикризисную инвестиционную программу, согласно которой основные деньги получат банки на докапитализацию, на спасение банковской системы. Остальные антикризисные деньги фактически размазаны тонким слоем по ключевым социальным и производственным отраслям экономики. То есть правительство готово наступать на те же самые грабли, на которые наступили ФРС Соединенных Штатов и Европейский Центробанк.

Внимание автора сосредоточено на проблеме непризнанных или, иначе, самопровозглашенных государств, ныне ставшей одним из самых очевидных проявлений все более интенсивного процесса хаотизации международного права. Процесс этот стартовал уже в конце минувшего века. Тем не менее вплоть до 2008 г. еще не ставилась под сомнение нормативная ценность таких документов, как Устав ООН и Заключительный акт совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе («Хельсинки»). Тем более – их фундаментальные принципы, заложенные в основание установленного после Второй мировой войны международного правопорядка. Ситуация резко изменилась после 2008 г., событиям которого автор уделяет особое внимание. Именно они в огромной мере и создали тот контекст, не принимая во внимание который, невозможно ни вполне понять специфику «донбасского феномена», вопреки расхожему мнению имеющего очень мало общего с прецедентом первых постсоветских непризнанных государств, ни оценить по достоинству упорство, с которым по сей день остающиеся не признанными ПМР и НКР продолжают отстаивать территорию права, и о значении которого, далеко выходящем за пределы их собственных территорий, автор говорит в заключительной части статьи.

Метафизическое падение и последовавшие за ним культурное, геополитическое и прочие катастрофы, порожденные этим падением, в случае России и русского народа не привели к тому окончательному летальному исходу, к которому должны бы были привести. Значит, если процесс конфликта между Россией и Западом стал действительно долгоиграющим, действительно стратегическим, действительно фундаментальным и действительно относящимся к разряду вопросов о жизни и смерти страны, то тематика переформатирования всей системы выходит на первый план. Существующая система уже не отвечает новой реальности и новым вызовам. Необходим новый проект. Если сейчас не начать это обсуждение, то завтрашнего дня у России не будет. Не потому, что надо догонять упущенное, а потому, что надо вовремя рассматривать те стратегические угрозы, которые находятся не в фокусе внимания, но представляют большую опасность. Эти угрозы могут неожиданно сделать бессмысленным все остальное.

Статья посвящена проблеме выживания современной России в глобальном мире, тем вызовам, которые представляют собой соединение факторов внешней и внутренней политики страны. Она должна не только сохраниться, но и обрести новое место в современном военно-политическом, религиозном, культурном контексте, исполнить свое назначение. Главной темой публикации является политика РФ на Ближнем Востоке и аналитика расклада сил и группировок в этом регионе земного шара.

Статья посвящена событиям на Украине. Автор анализирует отклики средств массовой информации на беспорядки зимы этого года в Киеве. Логика радикализации видна во всем. События на Майдане и на улице Грушевского оппозиция (при всех оговорках и сознательных аберрациях) хорошо контролирует, а радикалы действуют сознательно и упорно: они были подготовлены. Разумеется, события этой зимы – пробный шар, который должен проверить на прочность Россию. Ведь все эти усилия потрачены не напрасно. Они «заточены» на Россию. Выход один: спокойствие, антиэкстремизм и законопослушность.

Интервью посвящено современным событиям на Украине. Дебандеризация Украины неизбежна, она произойдет так же, как происходила денацификация, и никакие западные помощники не помогут. Они ведь Гитлеру тоже сначала помогали. Известно, чем это все кончилось. Поэтому сейчас главное – увидеть правду, стряхнуть с себя морок украинской нацистской пропаганды, понять, насколько благим, тотальным, счастливым был выбор крымского народа.

В статье рассматриваются новые типы глобальных войн, которые происходят и будут происходить в мире (в том числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе), причины глобальных экономических и военно-политических кризисов, предпосылки современного экономического состояния США, корни экономических проблем этой страны и двуединый план выхода США из кризиса. Наконец, предметом аналитического материала являются экономическое переформатирование мира, успехи и проблемы американского проекта. Актуальность поставленных вопросов обусловлена тем, что будущее России зависит напрямую не только от внутренней политики, но и от глобального экономического и военно-политического контекста.

В статье рассматривается крайне сложный момент современной истории и текущего политического процесса, связанный с вовлеченностью России и ЕС в конфликт на Юго-Востоке Украины. Несовершенная российская государственность, оставляющая надежды на реконструкцию Советского Союза (СССР 2.0) нуждается в поддержке всеми здоровыми силами. На Украине произошел нацистский мятеж, который не оставляет перед российскими патриотами иного выбора, кроме негласной общественной поддержки сил сопротивления. Альтернативной структуры, которая была бы сегодня способной взять на себя функцию государства и защитить своих граждан, в России пока нет.

В интервью Сергея Кургиняна предметом обсуждения являются духовная составляющая современного мира, проблемы противостояния проекта Модерн и контрмодерна, судьба коммунистической парадигмы в новых условиях, возможности духовного сотрудничества людей на платформе великой битвы за Человека, ибо только Человек является реальным двигателем исторического процесса, а любые материальные факторы – лишь вторичны по отношению к нему. По сути великая война за Человека становится подлинной подоплекой современной большой политики.

Темой статьи является современная ситуация в российской политической жизни. Главным содержанием текущих процессов признана борьба элит, расстановка сил, проблема формирования основных месседжей, которые отправляет элитам и обществу властная верхушка. Кризис современной внутренней политики России проистекает из двойственности всей ситуации: элиты не определились в своих пристрастиях и векторе дальнейшего развития. Куда идти? На Восток или на Запад? Оставаться самими собой, сохраняя самобытность? Как бороться с разъедающей все коррупцией? На эти вопросы нельзя получить ответ без обновления политической жизни, без замещения элиты свежими силами, без широкой общественной инициативы.

Статья посвящена ближайшим перспективам человечества, утратившего историческое будущее. Человечество задыхается в тисках кризиса. Это глобальный кризис мирового политического класса, элитного монстра. В связи с этим автора волнуют те шансы, которые выпали на долю России. До сих вектором ее развития было движение на Запад. Но этот путь исчерпан. Поскольку западная цивилизация отказалась от ценностей модерна и выбрала антикоммунистический проект. Элита построила цивилизацию вожделения, чтобы продлить век капиталистического рая. Но этому состоянию скоро придет конец, а редукции подлежит все человечество. Ответ России может заключаться в выдвижении передовой идеологии контрэлиты, когнитариата, который в посткризисных условиях сможет, выражая интересы трудящихся, взять на себя специфическую и сложную миссию управления.

Статья посвящена столь нашумевшей реформе РАН. Что бы ни происходило в дальнейшем, любой неравнодушный к судьбе отечественной науки человек должен быть на стороне РАН. За академией – история всей российской науки. За теми, кто хочет приватизировать собственность РАН, – криминальный капитал. Нужно противостоять любым попыткам превратить реформу РАН в гигантский рейдерский захват. Хотя теперешняя академия совсем не та, что была раньше, она и ее работники несомненной ближе к интересам России, чем тем, кто планирует захват собственности. Но судьба Академии в руках самой Академии, и общества.

Статья посвящена ситуации в современной России, переживающей более четверти века деградацию и распад, своеобразный постсоветский синдром. Возможен ли выход из этой ситуации? Автор сравнивает эту ситуацию с разрухой и хаосом послереволюционной эпохи, которая явилась следствием кризиса власти. Феодальное дворянство и буржуазия не смогли преодолеть разруху. Будущее было за пассионарностью большевиков. Криминальный капитализм, возникший на обломках Советского Союза, несет не меньшую опасность, чем коллапс власти в 1917 г. Найдется ли сила, которая остановит страну у последней черты?

Статья посвящена российской современности и текущему политическому процессу. Нашу эпоху можно охарактеризовать как время турбулентности и двусмысленности. Двусмысленность захватила Россию и внешний мир: двусмысленна власть, двусмысленна оппозиция, двусмысленна переживаемая народом драма несогласия с криминально-гламурным насилием верхов. Но мы должны честно ответить на вопрос: какой ценой мы должны оплачивать теперешнюю политическую нестабильность? Оценивать сложившуюся ситуацию можно только с позиции идеалов, которые основаны на подлинном патриотизме. А этот патриотизм несовместим с подыгрыванием тем силам, которые заинтересованы в государственном и военно-политическом ослаблении России.

Интервью С.Е. Кургиняна посвящено сложной и двусмысленной ситуации, сложившейся в России накануне и во время выборов (декабрь-март 2011-12 гг.). Сложность ситуации определяется крайней нестабильностью политической жизни в стране, наличием противоборствующих тенденций. Автора не устраивает как либеральный курс, объявленный несистемной оппозицией, так и стратегия власти, обреченной на двусмысленность. Кургинян является выразителем общественного запроса не на стабильность прежнего курса, а на стратегический проект новой России, России контрмодерна и контрэлиты, где интересы большого государства пришли бы в соответствие с интересами частного сектора и отдельного человека.

Статья посвящена проблемам мирового мироустройства и возможным перспективам развития ведущих в экономическом отношении стран. Одна из моделей мирового развития – проект Модерн – подошел к точке невозврата. Он исчерпан, то есть перестает быть перспективным именно там, где возник. США уже не могут развиваться в рамках Модерна, о чем свидетельствуют многие экономические данные. Китай и Индия развиваются в рамках Модерна. Но именно по этой причине представляют опасность для гегемонии США. Большая игра только начата. России и Индии надо внимательнее рассматривать и ее тонкую структуру, и ее логику, никоим образом не поддаваясь при этом соблазну демонизации кого бы то ни было. У мира, у человечества должны найтись позитивные выходы из сложившегося тупика.

На смысловом поле современной российской действительности сталкиваются противоположные силы. Элиту нельзя считать единой. Часть ее оседлала энергию протеста, которая в любой момент может обернуться для страны энергией саморазрушения и приведет к потере идентичности, к катастрофе «большого народа» и утрате независимости, как экономической, энергетической, так и в итоге политической. Это касается разновекторных смыслов. Точнее, обретения одного генерализирующего смысла, который пока не найден. Сейчас именно отсутствие этого смысла пагубно влияет на внешнюю и внутреннюю политику, проявляется в близоруких решениях по ВТО, способствует развитию в современном политическом пространстве России контрэлиты.

В статье рассматривается чрезвычайно сложная внутриполитическая ситуация, сложившаяся в современной России. Бездействие власти и интеллигенции, рост протестных настроений, поднимающий голову религиозный экстремизм, активизация подрывных сил внутри страны – все это создает предпосылки развала РФ. Опасность реальна. В этот момент следует понимать, на какие силы нужно опираться, чтобы спасти страну, скатывающуюся в социальную и экономическую пропасть. Как никогда велика роль национальной интеллигенции, которая должна повернуть протест в позитивном направлении, предотвращая окончательную катастрофу.

Статья посвящена современной политической ситуации в России, борьбе современных элит, проблемам аналитики текущей ситуации, растущему противоборству политических группировок внутри России, что с неизбежностью сказывается как на духовном состоянии российского социума, так и на внешней политике РФ, на ее отношениях с ближайшими соседями. Преодоление хаоса в условиях атомизированного социума – вот задача, которую надлежит решить тем, кто занимается политикой, руководствуясь сверхзадачами и ценностями, призванными сохранить страну, народ, культуру и будущее России.

В центре внимания автора статьи история и время, вечные проблемы мировой науки и философии. Однако эти отвлеченные теоретические проблемы не рассматриваются изолированно от современного и относительно недавнего политического контекста. Проблема истории как времени, имеющего свое плотное смысловое наполнение, рассматривается в связи с историческим опытом России, которая прошла искушения либеральной эпохи. Это, однако, тот багаж, который позволяет понять современное состояние общества и выработать дальнейшую тактику и траекторию развития. История и время – злободневные темы, требующие глубокой аналитической работы общества и представителей интеллектуальной элиты.

На примере событий на севере Африки вполне правомерно говорить о серьезных изменениях, которые являются показателями давно описанного автором статьи процесса. Речь идет о постепенном и мучительном завершении эпохи и проекта Модерн, о приходе ему на смену концепции управляемого хаоса, которая рассматривается лидерами сверхдержав как возможная модель контроля за миром и регионами, интересными в экономическом и политическом отношениях. Религиозный фундаментализм и сопутствующая ему архаизация человечества – два важнейших инструмента в этой глобальной системной программе действий. Анализу соотношения сил, планов большой стратегический игры, ситуации вокруг Египта и Ливии и посвящена предлагаемая вниманию читателей статья.

В статье рассматриваются актуальные трансформации мировой цивилизации, движущейся в наше время от проекта Модерн, вступившего в фазу острого кризиса, к новому Средневековью. Но это Средневековье не будет одухотворено взлетом человеческой мысли, не будет способствовать созданию нового типа духовности. Это Средневековье несет с собой архаизацию, распад целостности государств и человеческих связей, социальную аномию. Контрмодерну может противостоять только Сверхмодерн или Четвертый проект. Возможностям осуществления этой программе, предпосылкам формирования Сверхмодерна и посвящена заключительная часть статьи.

Статья посвящена проблемам развития за пределами модерна. Что это означает? В первую очередь необходимо сменить знаковые понятия, перестать уповать на «модернизацию» и задуматься над стратегиями развития России в современном мире. В нашей стране должно быть сказано новое слово, которое позволило бы иначе выстроить всю систему отношений в социумах как внутри России, так и за ее пределами. Необходимо вырабатывать стратегию развития на общемировом уровне, - развития за пределами Модерна. Есть ли для этого предпосылки? Они содержатся в русской истории и в культурном наследии России. Но пока приходится разбираться с подоплекой и целями «десоветизации», которые грозят разрушению имперского ядра русской ментальности. Пока приходится признавать, что проект «десоветизации» равнозначен уничтожению всего и вся, равнозначен уничтожению нашего будущего.

Публикуемый текст представляет собой концептуальный документ, определяющий природу и характер развития России в посткапиталистическую эпоху. Конечно, речь идет не только об аналитике настоящего, но и об аналитике будущего. Ведь автор документа четко определяет те парадигмальные признаки, которым должна соответствовать новая Россия, выбравшая свой собственный исторический путь развития. Крах СССР – это глобальная историческая драма «без войны» и без окончательного поражения. У правопреемника СССР, современной России, есть возможность осуществить гигантский исторический рывок, чего бы это ни стоило, есть силы, в том числе интеллектуальные и социальные, для такого движения в будущее. Сейчас важно понять, почему Россия не приняла в полной мере путь западного Модерна, который успешно применяла и применяет Азия. Дело в том, что Модерн остается парадигмой Запада. Азия принимает эту парадигму безоговорочно, поскольку – при всей своей уникальности и самобытности – не претендует в данном случае на изобретение особого пути. В Новое время Россия ясно видела свое предназначение. Варварский псевдокапитализм не прижился в России, а Контрмодерн служит ее полному разрушению. Единственный способ спасти страну заключен в том, чтобы явить себя в новом облике, мобилизовать усилия на пути созидания собственного проекта.

В статье рассматриваются перспективы развития России в современном мире. В постсоветскую эпоху Россия перешла рубеж, отделявший модерн как проект новоевропейской истории от постмодернистского хаоса. Современное бытие России зависит от того, сможет ли она не повторить модерн и создать качественно новый проект. Для этого нужна метафизика, ресурсы которой в советской культуре были все-таки ограниченными. Это привело к кризису и к разрушению могучего некогда государства. Метафизика нужна нам не сама по себе, не в качестве изысканного развлечения в башне из слоновой кости. Она нужна нам для восстановления разрушенной смысловой целостности, языка и коммуникаций. Никакой другой логики быть не может. Любая культура, лишенная метафизики, абсолютно уязвима. Только метафизика является стеною на пути отношений человека и человеческих смыслов – и смерти, которая обессмысливает жизнь. Именно сейчас на дне своего падения Россия может стать спасителем человечества, потому что именно сейчас возникла всемирно-историческая задача развития за рамками модерна.

Судьба развития в России и в мире – это политический вопрос. Сам по себе он требует нестандартных решений, отказа от традиционных интеллектуальных штампов и устаревших методов. Оценивая роль оперативного и конспирологического подходов к политической аналитике, автор сосредоточивается на логоаналитике. Политолог должен опираться на любые зарегистрированные открытые высказывания. Микрофактом является публичное слово. Объектом и опорой предметности отныне должны быть прямые высказывания о развитии. Совокупность логосов является первичным материалом. Логоаналитика XXI века стремится противостоять дегуманизирующей реальности. Исследование должно базироваться на небуквальном понимании политических логосов и контекста, к которому приурочено слово. Оно всегда является иносказанием, таит в себе потенциал рационального прочтения.

Обсуждение политических фигур не может сводиться к частным мнениям, к разговору о личных качествах человека. Политик – это не только человек, но и определенная конфигурация сил, ставленник тех или иных общественных групп. Политик выражает определенные интересы. В этой области действуют «игроки». Здесь нет жертв. Поэтому политик или добивается, или не добивается успеха, но вполне сознательно ввязывается в ту или иную игру. Урок пребывания Путина у власти состоит в том, что этот политик олицетворяет противоположные тенденции: жажду стабилизации и зависимость от регресса. И в этом нет вины Путина. Но, видимо, он не может следовать старому курсу бесконечно. Выбор, который стоит перед сегодняшним Путиным, – это выбор между желаемым и должным. И пока выбор не будет сделан в пользу должного, желаемое будет медленно гасить страну. В этом состоит основная коллизия нашего времени.

Современный мир давно перешел ту черту, которая отделяет старый мир модерна (мир рационалистической секулярной цивилизации) от мира архаизированного, отрицающего ценности гуманизма и развития. Судьба модерна зависит от политиков, но они в силу разных причин не готовы к контрнаступлению модерна, не способны отстаивать его ценности. У модерна много врагов. Прежде всего, это его стратегические противники, постмодерн и контрмодерн. Их объединяет негативное отношение к прогрессу и возможностям развития. Радикальный ислам, например, легко находит себе союзников именно на почве борьбы с модерном. В то же время любая попытка оправдать цивилизационную систему модерна религиозными мотивами приводит к его внутреннему перерождению и ускоряет его гибель. Негативистская природа постмодерна отвечает общей тенденции преодолеть культуру национальных государств, доказать, что у человечества нет истории и возможностей развития. В этих условиях модерн неуклонно уничтожается. Современные политические лидеры должны осознать всю опасность сложившейся ситуации и действовать не в обороне, а в наступлении, поскольку для модерна, который олицетворяет собой движение вперед, всякий застой равнозначен окончательному поражению.

Интервью посвящено широкому кругу современных геополитических проблем, затрагивающих как внутреннюю российскую ситуацию (катастрофа на шахте Распадской), так и область взаимодействия России с ближайшими и «дальними» соседями. Предметом экспертного анализа становятся и ситуация в Киргизии, и российско-украинское взаимодействие, и проблемы борьбы с терроризмом и наркоторговлей. Все эти приметы нашего неспокойного времени свидетельствуют о том, какой хрупкой и подчас иллюзорной может быть стабильность в мире. За каждым событием сегодняшнего дня скрывается опосредованная угроза. И любой взрыв, понимаемый буквально или метафорически, может иметь непредсказуемые последствия. Корректная политическая аналитика служит в данном случае надежным ориентиром для тех, кто должен принимать в современных условиях взвешенные и эффективные решения.

В статье рассматриваются теоретические и практические аспекты концептуальной аналитики, ее эвристический потенциал. Концептуальная аналитика основана не только на адекватном описании явления, но и на том, чтобы исследовать геополитическую реальность с точки зрения понятийной системы координат. Концептуальная аналитика не увлекается псевдотеориями, не склонна к примитивной квазиконцептуализации. Концептуальная аналитика вполне совместима с трезвым позитивизмом, должна дополнять его, а не противостоять ему. При этом важно отличать адекватные понятия как инструмент корректного анализа от идеологем. В рамках подлинной концептуализации обсуждаются не только модели, обоснованные Фукуямой и Хантингтоном, но и судьбы проекта Модерн в современном мире. На рубеже XX и XXI вв. судьба этого проекта оказалась под вопросом. Но от того, удастся ли реализовать альтернативу Сверхмодерна, зависит и будущее человечества, и сохранение такого побудительного мотива, как «инстинкт жизни». Ведь в конечном счете речь идет о том, в каком мире мы будем жить дальше.

В интервью рассматривается старая проблема ответственности в политике. Может ли политика быть циничной? Имеет ли место мораль в политике? На эти вопросы нельзя ответить вне смыслового и ситуативного контекста, которые задает геостратегическое планирование. В конечном счете политика акторов, вовлеченных в политический процесс, не зависит от их личного желания. История и политика существуют в диалектической связи того, что должно быть, и того, что требуется в данный момент. Вместе с тем наряду с категориями «мораль» «цинизм» и пр. требуется иметь в виду категорию «смысл». У ответственной политики, как и у истории, должен быть смысл.

Статья посвящена одному из самых острых и спорных вопросов современной политической философии: является ли идея развития основанием для консенсуса различных политических сил или она неприемлема для противоборствующих идеологических систем. Могут ли люди, придерживающиеся различных мировоззренческих позиций и ценностных установок объединиться вокруг идеи развития? Как показывает практика, на этот вопрос нельзя ответить однозначно. Для представителей консервативных кругов развитие ассоциируется с эволюционизмом и предопределенностью прогресса, с построением земного царства, с опасной социальной утопией. Но разве христианству чужда идея развития? И разве может современный интеллектуал и просто христианин благословить логику регресса, примириться с архаизацией, тупиком социального ада и беспощадной машиной расчеловечивания? В центре внимания автора оказывается спор вокруг возможности примирить теорию систем и концепцию развития.

Автор статьи обращается к теории катастроф. Разобраться с происходящим, чтобы остаться действительным субъектом мировой политики, а не жертвой большой игры, – вот задача современной России. Для этого необходимо оценить риски, понять подлинный расклад сил. В наше время качество аналитики должно быть принципиально другим. Сегодня безответственное отношение элиты к предпосылкам разворачивающегося кризиса может грозить самыми роковыми последствиями. Россия в этом отношении защищена менее всего. Стремление скрыть реальный алгоритм катастрофы уже сейчас приводит к необратимому сползанию, к «Перестройке-2». Анализ и взаимосвязанное рассмотрение всех факторов этого механизма регресса является главным содержанием публикуемой статьи. Однако особое внимание автор уделяет фактору бессубъектности. Последний характеризуется неадекватностью действий в условиях чрезвычайных ситуаций. Подобная неадекватность связана с разрушением целеполагания и смыслового ядра. Элита в состоянии катастрофы идентичности может увлечь за собой и всю страну. Восстановление субъектности – вот чем должна заняться власть в самое ближайшее время.

Статья Сергея Кургиняна является откликом на современные требования праворадикальных сил, получающих некоторую поддержку со стороны РПЦ, нового покаяния русского народа в условиях глобального кризиса. Правые радикалы педалируют тему расстрела царской семьи и в связи с этим раскручивается хорошо известный маховик дебольшевизации российского общества. Казалось бы, куда еще? Но ревнители белой правды не успокаиваются. Конечно, являясь одним из государственных каркасов современности, РПЦ имеет право на свою точку зрения. В конце концов, духовная оценка принадлежит тем, кто жаждет восстановить историческую справедливость. Но у покаяния есть две стороны. И то, что морально, с точки зрения проповедника, может быть совсем аморально, с точки зрения политика. И не потому, что политика дело заведомо грязное. У политики своя логика, у проповеди – своя. Новый виток покаяния – политически ущербный и опасный ход, угрожающий в ближайшей перспективе политической независимости России. Кольцо блокады сжимается, а манипулирование символами и ценностями чревато новой народной катастрофой. Стоит ли наступать на старые грабли?

По мнению автора статьи, актуальная политическая философия вырабатывается на путях преодоления разлада между именами и реальностью. Существует связь между внешним позиционированием власти и тем положением дел, которое противоречит или соответствует этому позиционированию. Опыт конфуцианской философии для современной России, может быть, теперь более поучителен, чем западный опыт. Россия находится на перепутье. Между теми лозунгами и «слоганами», которые использует верхушка, и плачевным состоянием социальных горизонтальных связей наметилась глубокая трещина, которая с каждым днем все увеличивается. Преодолеть разрыв может только изменение макро- и микростратегий политической элиты, которая должна осознать, каким драматичным был путь, пройденный страной в последние десятилетия. Актуальная политическая философия – это философия действия и смыслового поступка.

В публикуемом материале обсуждаются злободневные вопросы внешней оборонной политики России и США. Возможность нового фундаментального подхода к проблемам ядерной безопасности в тот момент, когда истекает срок действия СНВ-1, сопровождается политическими дискуссиями. Любое обсуждение полезно, если в нем равно заинтересованы задействованные стороны. Диалог России и США не только возможен, но и крайне необходим. Особенно в условиях, когда эти державы не перестают позиционировать себя в качестве потенциальных противников. Новую стратегию всеобщей безопасности, которая в качестве инновационного проекта заявила о себе в наши дни, нужно приветствовать. Но при этом Россия не может сокращать свой ракетный потенциал до опасного минимума. Нельзя перейти эту грань. Идти на встречу инициативам партнера нужно с открытыми глазами, понимая, что ни при каких обстоятельствах нельзя нанести ущерб собственным стратегическим интересам, собственной защищенности. После новых инициатив США, относящихся к размещению ПРО на Западе, следует помнить и о внутренних противоречиях, затрагивающих поведение элит «старой» и Восточной Европы. Не менее актуальным остается вопрос о стратегическом расширении НАТО и перспективах этого блока. Кем хочет стать НАТО?

Публикуется методологическое введение из новой книги С.Кургиняна «Исав и Иаков». В книге автор рассматривает вопрос о судьбе развития в России и мире. Кургинян отвергает два преобладающих ныне метода: академический, который он называет «ретро», и постмодернистский. Кургинян предлагает «третий метод», требующий разного рода синтезов (актуальной политологии и политической философии, религиозной метафизики и светской философии и так далее)

Статья посвящена теме, которая неоднократно обсуждалась автором, в том числе и на страницах нашего журнала, – отсутствию у властных структур страны идеологии и стратегии. Это может стать источником коллапса даже в более благополучной стране, чем Россия. Именно коллапс идеологии и отсутствие стратегии, способных ориентировать общество в целом на созидательную активность, привело к распаду СССР. И именно идеолого-стратегическая беспомощность власти может свести на нет все – весьма условные – достижения последнего восьмилетия. Без идеалов общество не может быть состоятельным, а без стратегии нельзя реализовать его развитие.

В статье выражается положительное отношение к заявлениям Медведева о его стремлении к стабильному развитию России, при этом подчеркивается, что концепция "устойчивого развития", автором идеи которой является А.Гор, – это миф. Нельзя мобилизовать систему под цели форсированного развития без элементов правильного, гибкого авторитаризма. В жертву развитию должны быть принесены карьерные и клановые интересы, идеологические предпочтения. Люди, чуждые друг другу во всем, могут сойтись на "территории развития", только проявив готовность поставить его над всем остальным. Автор рассматривает "Концепцию долгосрочного социально-экономического развития РФ до 2020 г.", подготовленную МЭРТ, и показывает, что в ней отсутствуют анализ реализации предыдущей Концепции развития до 2010 г., текущего состояния России, а также серьезное обсуждение возможных вариантов для развития страны. Цель Концепции декларативно-неопределенна, а пути достижения не указаны. Сейчас главная задача для власти не подменить развитие политическими играми. У современного человечества есть один актуальный мегапроект развития – модерн, который не имеет ничего общего со слепым копированием западных моделей развития (вестернизация), и необходимым элементом реализации которого является национальное государство.

Происходящее с Россией за последние двадцать лет беспрецедентно. После распада СССР народ и руководители страны надеялись встроиться в новый порядок, вектор которого определялся по преимуществу стратегами Запада. Эта политика проистекала по преимуществу из отказа от собственной миссии, в угоду чужим интересам. Забыв о своем историческом предназначении, мы стали требовать для себя равных прав с теми, кто во внешнем мироустроительном проекте фигурировал изначально. Однако эти надежды оказались иллюзорными. В европейском доме Россию никто не ждал. Правопреемница СССР погружается в регресс. И, несмотря на то, что в эпоху Путина угрожающий суверенитету распад государства и его институтов был временно приостановлен, опасность дальнейшего соскальзывания в бездну исторического небытия по-прежнему очень велика. Конечно, речь должна идти об активизации мобилизационного ресурса. Сама же мобилизация должна проводиться в условиях осуществления сверхдержавного проекта. Есть ли для этого силы у современной России? Речь идет не о формальной мобилизации, а о мобилизации культурно-исторической ("мобилизационная модель существования"). Пока политический истеблишмент страны не понимает этой задачи. В основе любого проекта должны находиться новые идеи, то новое слово, которое страна может сказать миру. Этот разговор должен быть для нас не функционален, а самоценен. Он должен не уводить от политики, а приводить в нее.

Статья посвящена актуальным для современной российской элиты вызовам современного мира. Теперешний геополитический, идеологический и духовный контекст требует от России адекватного отношения к проблемам выживания в сложных условиях большой стратегической игры, ведущейся за перераспределение мировых ресурсов, за глобальное господство и, в конечном счете, за человеческие умы. Российская элита, как не раз бывало в нашей истории, рискует в очередной раз проиграть в этой борьбе. Стране, как воздух, необходимо развитие, напряжение всех сил для того, чтобы предотвратить катастрофу распада и аномии. Принципы, которыми могут руководствоваться лидеры развития, сводятся к активизации нематериальных активов, к расширению производства, к установлению культа труда и Закона, к утверждению такой системы ценностей, которая бы исключала попятное возвращение в состояние традиционности и архаики. Разумеется, любая модернизации, любые реформы, любые действия застопорятся без ясного понимания того, кто именно будет осуществлять проект. «Рефлексия на субъектность», культурная ревальвация, определение социального актива модернизации – все это является важнейшим комплексом требований, которые должны быть предъявлены к тем, кто осуществляет стратегическое планирования, рассчитывая на успех в ближайшем будущем.

Статья посвящена недавним событиям в Южной Осетии и Абхазии. В результате грузинской агрессии, обрушившейся на мирный Цхинвал, обнажились многие геостратегические, политические, идеологические противоречия, которые требуют быстрой реакции как со стороны руководства РФ, так и со стороны российского общественного мнения, требуют перестройки элитных отношений и выработки новых ментальных матриц. Блестящее проведение операции по принуждению агрессора к миру не ставит еще точку в ряде наболевших проблем. Перед нами не очередной кризис, вызванный новым витком противостояния России и Запада, а глобальный слом стереотипов, затрагивающий как чисто технологические стороны внешней политики РФ, так и ее концептуальный нерв. Старая система отношений была выстроена под схему нашего постепенного вхождения в западный мир. От нее после событий на Кавказе не осталось и следа. Под стать изменившейся обстановке должно быть и мышление руководителей, а это напрямую будет диктовать характер, стилистику и цели принимаемых решений. Россия не может теперь отвернуться от идеи развития. Вызов слишком серьезен. Стать сверхдержавой и подчинить этому распоряжение мобилизационными ресурсами – иного пути у нас нет.

Сможет ли Россия сохранить в ближайшие годы суверенную внутреннюю и внешнюю политику? Вот один из самых неприятных и острых вопросов, который оказывается на повестке дня в условиях глобального кризиса. В статье рассматриваются два вектора современной геополитической стратегии. Один из них ориентирован на недавнее прошлое и не сулит стране поступательного развития и стабильности. Он заключен в постепенном откате на прежние рубежи, за которыми маячит горькая перспектива развала и угасания государственной независимости. Второй состоит в продолжении выбранного курса. На этом пути элиту России подстерегает множество трудностей. В первую очередь, необходимо лечить не следствия, а причины, разбираться в них. Способен ли слой сверхбогатых пожертвовать прибылью ради будущего страны? Возможно ли развитие в контексте духовного и метафизического истощения элиты? Может ли подлинное Бытие возобладать над философией количественных приращений, прибылей, экономического и классового эгоизма? На эти и другие вопросы руководителям страны и всем, кому небезразлично ее будущее, придется отвечать в ближайшее время.

Статья является ответом на бурную реакцию элиты КПРФ, вызванную ранее опубликованными работами автора, содержавшими критику верхушки КПРФ. Автор отмечает, что текст, опубликованный пресс-службой КПРФ, не является дискуссией по существу, т.к. в нем не обсуждается главное – политический результат деятельности КПРФ за 15 лет с момента ее создания. Обходятся стороной и давно выдвигаемые автором для обсуждения темы коллизии регресса в России, а также форм борьбы в условиях нарастающего регресса. Вместо того, чтобы восстанавливать в сознании людей советские позитивы, вырабатывать идеи, без которых стране не жить, элита КПРФ пропагандирует крайне опасные политически и идеологически темы: «концепцию устойчивого развития» и «лимит на революцию». Тем самым она демонстрирует ультракомпрадорский характер своей идеологии.

Выступление в Конгрессе министра обороны США, в котором он ввел Россию в «ось зла», было одной из причин нелицеприятного доклада российского президента на конференции по безопасности в Мюнхене. В.В.Путин достаточно жестко охарактеризовал политику США и НАТО, а также заявление главы Пентагона о необходимости увеличения военных расходов, в частности, в связи с неопределенностью обстановки в России. Активизация США и НАТО на российском направлении создает значительные проблемы для России, поскольку северо-атлантический блок приближается непосредственно к российским границам и даже входит на территорию постсоветского пространства. Проблема отношений США и России – это проблема слабости России, которой спешат воспользоваться США. Поэтому реакцию некоторых кругов в России на сложившуюся ситуацию, как «не надо драматизировать», авторы статьи подвергают резкой критике, аргументировано показывая, что планируемое размещение НАТО ракетных баз в Польше и РЛС в Чехии направлено именно против России. Так что 20-летняя эпоха иллюзий, касающихся «вхождения России в Запад», подошла к концу. Нам нужны суверенное государство и суверенный суперпроект.

Статья посвящена злободневной и вызвавшей широкий общественный интерес теме оргоружия и возможностям его применения противником в целях доуничтожения России. Опыт разрушения СССР свидетельствует о том, что наибольшую опасность представляет стратегия точечных, прицельных действий, рассчитанных на парализацию всех форм мобилизационной активности «жертвы». Любой противник будет искать особые точки системы, которые он атакует. К сожалению, российское общество взрослеет недостаточно быстро и не может еще сделать всеобъемлющих выводов из преподнесенных исторических уроков. Описанная А.Зиновьевым коллизия «как иголкой убить слона» неуклонно приобретает для нас новую актуальность. Оргоружие начинается со слова, опирается на него. По словам можно реконструировать очень многое. Грозным предупреждением оказываются уничижительные заголовки в ключевых мировых СМИ, адресованные России и ее руководству. Эти высказывания ко многому обязывают тех, кто их допускает, и вряд ли они останутся пустыми угрозами. За словом следуют системные меры, его подтверждающие. Война с использованием информационных диверсий, интеллектуальных вызовов и мегаопераций в сфере идеального ведется с учетом прагматизма, материалистичности российской элиты и населения страны. Применение оргоружия представляет собой сложный и многомерный план действий, предусматривающий обеспечение категорической невозможности доступа власти к инструментам решения острых проблем. В статье рассматриваются проблемные сектора, связанные с определенными типами действий атакующего противника.

Автор анализирует способ политического поведения, при котором идеалы и связанные с ними мотивации деятельности отторгаются от социальной системы. От существования в обществе идеалов зависит его стабильность и состоятельность. Систему можно обрушить, используя присущие ей самой свойства точно так же, как может обрушить прочный мост отряд, шагающий в ногу. Катастрофу государственного распада СССР автор усматривает именно в развязывании войны с идеалами социализма и идеальным вообще, задействовавшей, в частности, некий синдром, порожденный встречей западной интеллигенции с фашистской идеологией. Патологию фашистской системы идеалов в годы войны смогла остановить только встречная волна идеальности советского общества. Прискорбный формат нашей действительности объясняется размыванием советских идеалов и отсутствием любой другой внятной идеальности.

Неспособность к стратегическому взаимодействию на всех уровнях принятия решений – одна из самых болезненных и печальных примет современности. Возможные пути выхода из сложившейся ситуации идеологического и ценностного тупика, необходимость преодоления умственной немоты, прорыв к подлинности (важнейшему субстрату политического диалога) – основные темы публикуемого доклада. Отсутствие стратегии в новейшей политической культуре обусловлено не каким-то очередным кризисом идей, но фактом редукции идеального, которое вытеснено на периферию культурной и общественной жизни. Однако стратегическая цель может возникнуть только в контексте идеального. Насколько эта стратегическая цель реалистична и достижима – отдельный вопрос. В конечном счете речь о вызове подлинности, о самих перспективах присутствия подлинности в политическом мышлении XXI столетия. Станет ли оно эпохой окончательного торжества суррогатов, имитаций, подделок или возобладает обсуждение действительных проблем, подлинного смысла процессов, содержательного компонента мировой политики – зависит сегодня от тех, кто включается в сложную дискуссию по важнейшим вопросам стратегического взаимодействия".

Проведя грань между ценностями, связанными с высшими (идеальными) регистрами мотивации решений, и интересами, определяемыми полезностью, автор отмечает, что в 20 веке укрепился рациональный (на основе интересов) подход в теории принятия решений. Именно такой подход представляется одной из важнейших причин провалов как в международной, так и во внутренней политике многих стран. Любые мотивации решений всегда ценностно окрашены и поэтому при принятии стратегических решений необходима не только их рациональная экспертиза по интересам и полезности, но и определенная "ценностная экспертиза".

Считается, что стратегический диалог между государствами в современную эпоху происходит в соответствии с нормами международного права. Однако на деле это чаще всего не так. Более сильные в военном и экономическом отношении государства диктуют свою волю более слабым, а порой военной силой заставляют их принимать свои условия. Между тем, в некоторых случаях подобное диктаторское поведение сильных стран наталкивается на, казалось бы, алогичное и иррациональное сопротивление слабых государств. Одним из таких случаев, по мнению автора, является наличие исторического травматизма у страны-жертвы. Под историческим травматизмом автор подразумевает различные формы моральной травмы и социально-психологической фрустрации общества (народа), порождаемые так называемым синдромом поражения. В статье рассматриваются психологические механизмы, приводящие народ или крупную социальную группу к фрустрации и историческому травматизму, описываются компенсаторные реакции народа на ситуацию поражения, а также основные риски победителя, связанные с давлением на побежденного.

Предмет анализа данной работы – опубликованная 9.10.07 г. статья В.Черкесова "Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев" и характер реакций на нее российского аналитического сообщества. Автор отмечает не только актуальность статьи Черкесова, но и крупный масштаб поднятых в ней проблем, в принципе, не свойственный чиновникам такого ранга. Указано однако, что острота поднятой темы отражена недостаточно. Вся нынешняя элитная жизнь пропитана соком первоначального накопления (воровства), внутри абсолютно гнилого процесса этого накопления формируется олигархия, соединяющая в себе деньги и власть. Олигархизм может сломать существующую государственную систему, которая, обрушившись, подомнет под себя все. Поэтому вопрос заключается прежде всего в том, как не допустить этого ужаса. Для этого, в первую очередь, необходима идеология, именно идеология, а не ее суррогаты, не псевдоидеологические секты, не имитация КПСС. Главная опасность на этом пути – опора на существующие смысловые институты, которые погружены в антисистемную "клоаку" и перенимают ее свойства

Реальный проект развития, связанный с западной цивилизацией, – это модерн. Автор убежден, что Россия – это альтернативный Запад, а коммунизм – это альтернативный модерн. Модерн создал великий литературный язык, поднял на невероятную высоту историю, создал централизованное национальное государство и нацию. Модерн и нация – это единство проекта и субъекта. Ленинский «прыжок из феодализма в социализм» – это способ миновать этап модернизации, разрушающий империю, альтернативный модернизационный проект. А то, что происходит в России сейчас, это и не строительство нации, и не модернизация, а воссоздание племен, трайбализация. Трагедия сегодняшнего мира в том, что нагрузка на ресурсные и экологические возможности Земли породила рассуждения о том, что нельзя продолжать модернизацию, и национальные государства надо не создавать, а разрушать. Если для модерна не будет найдена новая энергия, новое «культурно-смысловое дыхание», то дни его сочтены. Главная угроза человечеству – это объединение контр- и постмодерна, которые ведут к утрате человеком его предназначения, к «вторичной архаизации».

В статье на основе анализа «информационной игры» вокруг карикатур на пророка Мухаммеда показано, что характер этой игры тесно увязан со «сменой вех» американской политики. Эта «смена вех» была провозглашена К.Райс во время визита в Египет и подтверждена ее позицией во время турне по странам Ближнего Востока. К.Райс очевидным образом содействовала успеху «Братьев-мусульман» в Египте, а также успеху ее дочерней организации «Хамас» в Палестине. «Братья-мусульмане» была создана для движения к победе «всемирного халифата», причем есть основания считать, что английская и американская разведки принимали в формировании этой организации активное участие. Показано, что эта структура используется против любых режимов с модернизационной окраской в исламском мире. Египетско-палестинско-иранский треугольник – существенная часть запускаемого процесса, суть которого последовательно описана в рабочем плане Аль-Каиды под названием «Семь шагов к исламскому халифату», где указано, что к 2020 г. западный христианский мир должен быть полностью разгромлен. Осуществлению этого плана, в первую очередь, должна послужить ротация «евроислама» в радикальный ислам, чему и служит провокация с карикатурами.

Прессинг на Россию – проблема, требующая анализа, который и проводится в публикуемой статье. Любой, кто запускает длинный процесс с регрессивной перспективой (например, нашу Перестройку и все, что за ней последовало) опирается на закон ротации идеологических систем и классическую теорию циклов. Антисоветизм в России уже прошел стадию потребительского либерализма и вошел в стадию №2 – «центристский патриотизм». На повестке дня стадия №3 – жесткий национализм, затем, возможно, – православный фундаментализм, и далее – фашизм. Для того, чтобы поставить барьер перед скатыванием к жесткому национализму, нужны новые лидирующие общественные группы, другая социальная система и другие управленческие модели. Но сейчас у нас в России для этого нет ни моральной, ни материальной мотивации, как нет и большой стратегической модернизации. Автор рассматривает новые тенденции давления на Россию, сдвигающие страну в направлении жесткого национализма. Это, прежде всего, начавшийся в конце января 2006 г. пересмотр курса Вашингтона в отношении Москвы. США высказывают обеспокоенность чрезмерной концентрацией власти в руках Путина, вопросами демократии, предлагают «наказать» Россию за договор с Тегераном от 26.02.06, не пускать на саммит «Большой восьмерки», рекомендуют «не препятствовать свободе и демократии в соседних странах». Уже звучат угрозы ядерной войной США против РФ, поскольку ядерное превосходство США стало якобы несомненным. Чтобы наша страна жила, ей нужна мобилизационная модель развития и стратегическая наступательная интеллектуальная открытость.

Автор рассматривает отставку генпрокурора не как единичное событие, а как элемент крупного политического процесса, уделяя особое внимание альянсу между Устиновым как представителем «краснодарской группы» и зам. главы администрации Президента И.Сечиным. Проводятся параллели отставки Устинова с отставками Коржакова и Ю.Скуратова, отмечается, что общим во всех случаях являются неумеренные экономические и политические амбиции кланов, в которые входили указанные лица. В случае с Устиновым это подтверждается следующими сюжетами: атаки на «Альфа-групп», на Дерипаску, «Газпром», «ЛУКОЙЛ» и «Транснефть». Т.е. Генпрокуратура при Устинове, как и при Скуратове, инициировала дела, которые задевали слишком многих влиятельных фигурантов. Группа Сечина–Устинова, так же как и группа Коржакова–Барсукова–Сосковца, стремилась монополизировать контроль над ключевыми экспортными сегментами экономики России. Автор указывает на возможные ошибки генпрокурора и рассматривает последствия его отставки (как политические, так и психологические) для группы Сечина и российской власти в целом.

Продолжая тему одноименной статьи, опубликованной на страницах предыдущего номера журнала, автор проводит подробный анализ событий вокруг отставки генпрокурора и их сопряжений с другими конфликтными сюжетами последних лет в российской элите. Среди этих сюжетов несомненно выделяется начатое еще в 2000 г. дело мебельных салонов «Три кита» и «Гранд». Это не «уголовная авантюра», а непрозрачный эпизод борьбы между властными внутренними партиями. На уровне открытых фактов обнаруживается конфликт, который полностью разрушает мифы о «чекистско-либеральном» противостоянии. Не силовики воюют с либералами. Силовики воюют друг с другом. И не за мебель, а за куда более существенное: позиции кланов во власти и собственности. «Мебельный скандал» высветил острый конфликт внутри казавшегося консолидированным чекистского сообщества, а также противостояние между генпрокурором и главой ФСБ, как членами определенных элитных групп. За всем этим стоят уже другие, в том числе и международные «расклады».

Автор не останавливается на конкретных эксцессах, в частности грузинском, а рассматривает стратегические цели России, одна из которых связана с присутствием ее на определенных территориях, а именно тех, которые входили в состав царской России и СССР. Рассматриваются возможные сценарии, два из которых расширительные, третий – охранительный, а также уменьшительная стратегия, которая якобы выражает подлинный русский интерес. В связи с этим обсуждается роль "Русской партии", чья деятельность, по сути, ускоряет вымирание своего народа. Программируя русских, более всего пострадавших от распада СССР, на ксенофобию, их программируют на умаление своей территории. Это не русский национализм, а его антитеза, искусственно созданный синдром для распада России. В СССР государственное устройство было логично и эффективно, т.к. сверху были наднациональная и надконфессиональная идея, к которой "крепились" все народы и конфессии и которая давала импульс модернизации. Попытки создать национальное государство после распада СССР потерпели крах, поскольку вместо ускоренной модернизации был запущен социально-экономический и политический регресс. Россия, на территории которой проживают люди, принадлежащие к сотням различных этносов, не может построить русское моноэтническое государство, т.к. каждая молекула русской истории кодифицируется полиэтническим сплавом. Расщепив этот сплав, русские нарвутся на распад раньше, нежели соберут желанные моноэтничесике слагаемые. Речь может идти только строительстве национального государства, которое отвергает требование этнической идентификации.

Исторические особенности становления Украины привели к сложной «клановой» территориальной поляризации республики, главной особенностью которой оказалось противостояние «Восток и Юг против Запада», политически «раскалывающее» Украину. Этот синдром государственной слабости приводит к высокой «податливости» республики в отношении внешних влияний. Наиболее тревожным дестабилизирующим фактором в настоящее время оказывается усиление радикального исламизма в Крыму. Президентские выборы на Украине показали, что в ближайшем будущем не исключено фундаментальное изменение политики США и формирование американо-исламо-европейского союза, ориентированного на ослабление или уничтожение России. Главный глобальный контекст украинских событий: угроза создания «пояса», отсекающего Россию от Европы, и экспансия в Россию радикального ислама через Кавказ. При исламистском взрыве в Крыму неизбежно начнут «детонировать» Адыгея, Северный Кавказ и Поволжье, «загорятся» Центральная Азия и Ближний Восток. То, что происходит сейчас на Украине – это «сверхпозорный триумф» американской политики. Американцы, грубейшим образом нарушая все цивилизованные нормы выборов, не наводят на Украине «западный демократический порядок», а толкают мир в пламя радикального исламского пожара. У нынешней России, в отличие от Запада, нет своего цивилизационного проекта. А без него удержать Украину в орбите своего цивилизационного влияния она не может. Если Россия сохранит состояние «беспроектности», то, что происходит на Украине, будет происходить в других республиках СНГ, а потом и в Москве. В то же время нынешний «успех» политики США на Украине объективно приводит не к политической стабилизации республики, а к обострению и углублению всей системы идеологических, политических и кланово-экономических расколов. Если бы в Кремле осознавали и использовали это обстоятельство, позорное поражение Москвы на Украине могло обернуться через некоторое время победой.

В статье проводится анализ процессов в правящих кругах постсоветской России, раскола элиты, борьбы конкурирующих клановых партий. Прослеживаются трансформации российских правящих кругов в зависимости от прихода к власти в США республиканских или демократических администраций. Обсуждается механизм прихода к власти В.Путина и его превращения из «человека надежд» в «человека ненависти» в глазах влиятельных элитных групп США. Выявляются признаки актуализации старых американских планов территориального расчленения России. Автор считает, что к встрече в Братиславе главным требованием США стал американский контроль за ядерным оружием на территории России. Если же одновременно на повестку дня встанет вопрос о реализации «Декларации о порабощенных народах», это переведет процессы в России в смертельную фазу. Единственным шансом на возрождение России является новая форсированная модернизация и отстаивание модерна как ценности. Для этого прежде всего должен модернизироваться российский властный класс, приняв в свое ядро современный интеллектуальный субстрат.

Сегодняшней России, чтобы обрести себя, необходима объединительная идея, нужна «точка сборки». Автор статьи считает, что такой «точкой сборки» может быть ее Победа во Второй мировой войне, поэтому осмысление сути этой войны не просто дань памяти. 60-летие Победы может и должно стать для каждого хотя бы попыткой обрести точку сборки. Но мы видим, что сейчас пытаются подвести черту под Войной, имеющей вечное, онтологическое значение, исказить ее суть. Вторая мировая – это битва, в которой коммунизм спас мир от фашизма, битва между модерном и контрмодерном. Уравнивание фашизма и коммунизма, как двух проявлений тоталитаризма, абсолютно не допустимо, т.к. это антиподы, фокусы двух антагонистических мегасистем. Главным для фашизма было победить модерн до конца: геополитически – уничтожив СССР и США, историософски – либерализм и коммунизм. Во времена «холодной войны» Запад использовал фашистов, интегрировав их в свою элиту, и в результате стал убийцей своего модерна. Важнейшим оружием в этом деле стал постмодерн. Теперь человечество может спасти только «живой смысл» обновленного модерна.

Старый анекдот "ЦК (Центральный комитет КПСС) цыкает (грозит), а ЧК (впоследствии КГБ) чикает (репрессирует)" отражает актуальные проблемы сегодняшней России. С момента прихода к власти Путина "чик" получил возможность стать "цыком". Но, получив власть, "чик" не смог трансформироваться в "цык", создать идеологию. Страна не способна к мобилизации, оставаясь в криминальной грязи. Революции в такой ситуации – опасное комедиантство. Все, что происходило на Украине и в Киргизии, – "банановые" революции, эксплуатирующие корыстно-коррупционные интересы властно-элитных групп, прячущих свои деньги в зарубежных банках. "Банановой" ситуацией управляют, шантажируя владельцев счетов экспроприацией наворованного. Вера в возможность создания на постсоветском пространстве "периферийного капитализма" закончилась. Здесь никому не доверяют, а потому намерены сначала проводить национализацию, а затем передачу ключевых активов западным корпорациям. Страна больна, и чтобы собрать силы для прорывного выхода, на повестку дня должна встать подлинно стратегическая проблематика. Если власть не хочет быть сметенной, она должна изменить тип общества, заменить "чик" "цыком".

Анализируется информация, касающаяся лондонских взрывов, опубликованная СМИ, по которой прослеживается связь «террористы – спецслужбы», а также связь терактов в Лондоне с мадридскими событиями. Высказывается мнение о том, что террористы фактически «встраиваются» в сценарии спецслужб. Лидеры всемирного джихада уверены, что на европейские правительства можно повлиять, только воздействуя на европейские народы, т.е. осуществляя «экспорт иракской войны» в Европу. Автор рассматривает формат отношений исламизма с Западом в прошлом, настоящем и будущем. Если в прошлом исламизм в союзе с Западом был «против СССР», в настоящем – в конфликте с Западом, то будущее – это союз ислама с США против Китая. Причем первые толчки этого будущего уже сегодня дестабилизируют Среднюю Азию. Для перехода из одного формата отношений в другой нужна энергия, такой переход означает войну интересов и, прежде всего, войну мироустроительных проектов. Однако сейчас Модерн рушится, постмодерн захватывает его позиции, и Западу из-под обломков Модерна «просто так» не выбраться. Для этого нужна новая идея, новый большой смысл, который Запад боится искать.

Автор считает, что в России социально-психологически подходит к концу «эпоха ожиданий». Налицо острейший раскол элит, социокультурная депрессия, разрушение совокупной индустриальной инфраструктуры, постепенное массовое осознание системной тупиковости ситуации. Очевидны незатухающие неприятности на Кавказе, неурегулированность всей сферы международных отношений, общая неготовность к будущим испытаниям. Главное – неспособность дать ответ на основной вопрос: что такое твоя сегодняшняя и будущая страна? Пока ответа на него нет, не может быть никакой содержательной аналитики событий, бессмысленно обсуждать все перипетии российской политики, социальной и экономической жизни. В статье приводятся возможные, наиболее контрастные и релевантные варианты ответа на этот вопрос: 1. современная Россия – это страна, сумевшая болезненным образом перейти от системной патологии («советский режим») в несовершенное, но нормальное состояние. 2. современная Россия – это страна, в которой освобождение от патологии – это миф. Сущность – в углублении патологии, переходе ее в новое качество. 3. несовершенная советская цивилизация накопила противоречия и взорвалась, как Чернобыль, в результате образовалась некая «зона». На ее руинах делают бизнес и устраиваются с разной степенью удобства. Выбор соответствующего ответа порождает и определенную повестку дня. Надо, как минимум, готовиться к неблагоприятным сценариям и, как максимум, решать, согласен ли ты на «зонное» существование, или можешь и готов с ним бороться.

В статье инфляция рассматривается как сложное и многомерное явление. Страшна инфляция не сама по себе, а то, как она влияет на экономический климат в стране. Для понимания этого влияния необходимо знать реальное состояние отечественной экономики. И здесь непригодны официальные отчеты. Официальная статистика под видом инфляции говорит об индексе потребительских цен. В то же время беспрецедентное выведение из экономики денег связано с увеличением их притока в страну. В России не создана «машина» приема и использования инвестиционных средств. В результате страна, при постоянной «стерилизации» денег, оказывается в условиях их дефицита в реальной экономике. При такой политике увеличивается и скорость «проедания» советского хозяйственно-экономического наследства. Главный вопрос – о том, как изменить государство, чтобы оно могло выработать и реализовать новую и эффективную экономическую стратегию, – всерьез на уровне власти не обсуждается и даже не ставится.

Как это ни кажется парадоксальным на первый взгляд, но именно отказ Ельцина от запрета КПРФ помог укрепить действующий режим и добиться дискредитации коммунистов. Сейчас Россия превратилась в страну управляемой демократии, где главный источник власти – элиты, которые определяют своих политиков и выводят на авансцену людей, например типа Жириновского, который самый больной вопрос России – русский – опошляет и доводит до карикатурных форм. Те, кто голосуют за Жириновского, посылают власти сигнал о своем разочаровании нынешней политикой, а результаты выборов в Госдуму свидетельствуют о том, что народ требует от власти взяться, наконец, за проект национальной модернизации. Нужна серьезная перетряска элиты, которой следует отказаться от сладкой жизни, переодеться в рабочую спецовку и подчинить себя достижению одной цели – национальной модернизации. Наступило время революции сверху.

Ситуация в России характеризуется отсутствием даже инерционной устойчивости – по инерции она движется в тартарары. Но теперь президент отвечает за происходящее в полной мере. Сила Путина в его уязвимости (и, значит, в необходимости действовать), а слабость в том, что он эту уязвимость еще не до конца осознал. Источником угроз для Путина является то, что он и его опорная группа заданы принадлежностью к КГБ. Позитивно окрашенное ожидание – главное содержание отношения масс к Путину. Что касается элиты, то в целом она его ненавидит. Народ не позволяет элите развернуться по-настоящему против президента, но когда окончится позитивное ожидание, возникнет качественно новая ситуация актуализации угроз. Первая угроза исходит от парламента: одержав ситуационную победу на выборах 7.12.03 г., Путин в итоге потерпел стратегическое поражение, получив Думу, способную объявлять импичмент и менять Конституцию. Вторая – построенная система власти не умеет бороться с лояльностью: она расслабляется, когда ее облизывают. Третья – построение любых отношений с нынешней регрессивной «совокупной действительностью» губительно. А потому необходима социальная революция сверху, при том, что опираться не на кого. Четвертая угроза – социальный протест, который раньше был замкнут на КПРФ и думскую оппозицию, а теперь выдавлен на улицу и становится угрозой демонтажа власти Путина. Нельзя забывать и о глобальных противоречиях, требующих от президента структур и ресурсов, которых сегодня нет.

Целью работы было определить персональный состав региональных элит в конкретный период времени и динамику степени влияния этих лиц на общественно-политическую и социально-экономическую ситуацию в каждом конкретном российском регионе, имеющем свою, часто неповторимую специфику; показать особенности механизмов формирования региональных политических и экономических элит в терминах факторов влияния. Последние позволяют, с одной стороны, сравнивать регионы между собой, а с другой – получать результат, репрезентативный для всей Российской Федерации. В исследовании 2000 г. экспертным опросом было охвачено 54 региона, в исследовании 2003 г. уже 66 регионов. Экспертный опрос 2003 гг. – это не просто расширенное повторное исследование 2000 г., но качественно новый его этап. Новизна исследования 2003 г. заключается в концептуальном осмыслении самих механизмов влияния на региональном уровне.

Обсуждается вопрос о том, что сегодня строят мировые центры сил, – порядок или хаос. Для ответа на поставленный вопрос рассматриваются инфраструктуры привычного типа, такие как добыча и транспорт энергоносителей, транспортные коммуникации, а также военно-политические, хозяйственно-экономические и социально-управляющие инфраструктуры. Проведенный анализ показывает, что центры мировых сил осуществляют хаотизацию всех перечисленных инфраструктур: под видом борьбы с терроризмом подтягивают в нужные регионы различные виды вооружений, вплоть до ядерных; растаскивают на части существующие государственные структуры под флагом «права наций на самоопределение» и защиты прав человека; с помощью финансово-кредитной системы вызывают нарастание нищеты и экономического хаоса, приводящих к политической нестабильности. Создаваемые сегодня (прежде всего США) инфраструктуры предназначены скорее не для обеспечения порядка, а для управления хаосом. Строители такого «нового мирового порядка» мистифицируют проблему и прикрывают реальные цели. На самом деле им нужен мировой хаос – символ предельной несвободы. Россия должна научиться жить в ситуации хаоса, научиться управлять им так, чтобы он мог превратиться в некий порядок, как произошло в свое время при реализации «Красного проекта». В СССР энергия идей зарядила массы на осуществление великих перемен, благодаря этой энергии был побежден фашизм. Сегодня Россия – полигон для всех форм регресса, а ее вхождение в такой «новый мировой порядок» будет означать, что на нашем национальном суверенитете и историческом будущем поставлен крест.

На основе сообщений СМИ о событиях в Ингушетии в ночь на 22 июня 2004 г. проводится экспертиза как самих событий, так и их противоречивых оценок официальными лицами. Отмечается, что характер действий и результаты рейда не позволяют свести интерпретацию событий к безответственности и недееспособности федеральных сил и местных правоохранительных органов. Инициаторов ингушских событий следует искать среди тех, кто заинтересован в наращивании конфликта на Северном Кавказе, в том числе в российской бюрократии и военной элите. Ингушская трагедия оказалась возможна потому, что власть оторвана от главных социальных процессов и широкого пласта российской реальности. Ее попытки свести сложность российской ситуации к сфере простых ответов на языке "технократической прагматики" мстят за себя тяжелейшими поражениями. Власти необходимо заняться проблемами информационных войн, следить за трансформацией форм, в которых развертывает себя идеология, управлять этими формами. Власти сейчас крайне нужна стратегия, отвечающая на вопросы современности. В обществе вызревает ощущение стратегического тупика, и сколько бы власть ни говорила на прагматическом "языке административного оптимизма", общество этот язык уже не воспринимает. Отчуждение "прагматиков" власти от идеологии должно быть снято. Без этого негативные процессы в стране не будут остановлены и Россия погибнет

Статья представляет собой аналитическое расследование событий в стране, связанных с терактами августа-сентября текущего года. Отмечается, что власть наконец открыто признала, что России объявлена война. Автор уточняет, что эта развертывающаяся сейчас война – особая, политическая, и ее технология уже разработана до деталей. Известны и сценарии. Первый – дать исламу захватить Россию и этим пространством отгородиться от Китая. Второй – интернационализировать российские «горячие точки», а потом перейти к мягким формам относительной и мягкой оккупации. Разговоры о смерти России не беспочвенны, и в ее угасании виноваты все мы, но, в первую очередь, власть и ее глава. Поскольку факт ведения войны против России уже признан, надо понять, кто наш враг. В той политической войне, которая пришла к нам террором Норд-Оста, Назрани, Грозного и Беслана, важнейшее – наличие инфраструктуры этого террора. Воюют мощные транснациональные кланы с четко выраженной спецслужбистской спецификой. Они начинают сражение, создавая несколько критических политических ситуаций, после которых в государстве все меняется и под вопросом оказывается само государство. Чтобы Россия выжила, нужно добиваться, прежде всего, стратегического понимания всего глобального контекста этой войны.

Статья содержит анализ событий, которые свидетельствуют о возможном развале России, а также поиск путей борьбы с этим развалом. Автор описывает, как на территории России развертывается ликвидационный проект. У этого проекта есть внешний заказчик, но внешнего заказа без внутренней инфраструктуры не бывает. Эта инфраструктура слагается из тех, кто заинтересован в ликвидации. При этом, если лидер государства не может переломить эту ситуацию, он должен отвечать за соучастие в ней. Борьба с ликвидацией невозможна без Проекта. Противопоставить ликвидации можно только мобилизацию.

Современная российская действительность не создает настоящей событийности. То, что происходит у нас, есть ожидание уже случившегося. И с этой точки зрения главным событием 2002 г., как и предшествующих, следует считать крах СССР и крах коммунизма. На Западе утверждают, что коммунизм, как и фашизм, – два главных врага человечества, которые побеждены либерализмом. Эта ложь, которую бесспорно опровергают такие авторитеты, как Черчилль и Рузвельт, точно знавшие, что фашизм был разгромлен именно коммунизмом, уже "аукается ее авторам. Угробив коммунизм (растлив, но не победив) и приравняв его к фашизму, западная цивилизация потеряла свой последний шанс – необходимый для борьбы прогрессистского гуманизма с атакующим мракобесием идейно-мобилизационный ресурс. Главный ресурс в условиях конфликта цивилизаций, где силовое превосходство ничего не решает. Что же касается России, в ней произошла социальная гибридизация – сращивание худших черт советского социализма с худшими чертами криминального "будто бы капитализма". Запущен страшный процесс, который способен превратить российскую государственность в ничто. Большая часть СМИ в преддверии грядущих цивилизационных конфликтов работает на разложение армии, народа, общества, элиты, т.е. на смерть страны.

В чем состоит главный опыт иракско-американской войны? Основополагающими становятся не уровень военных угроз, не нефтяные последствия и не антиамериканизм, а то, что внутрь того "дома", куда мы стремились (так называемого западного сообщества), войти теперь невозможно, т.к. фактически назревает война между США и Европой.. В настоящее время существуют три потенциальных центра сил: Китай, Европа (если ей удастся объединиться) и ислам (если ему удастся объединиться). Россия уже не сверхдержава и не центр сил. В результате распада СССР произошел крах мирового порядка, уничтожен альтернативный западный проект – коммунизм, – носителем которого был СССР. Уничтожение коммунизма было триумфом антизападных сил, которые теперь могут заняться разрушением и либерализма, и США под знаменем глобализма. Глобализм ликвидирует национальные суверенитеты и станет могильщиком европейской культуры. Хозяин глобализации – большой политический постмодерн: сначала власть скрытого мракобесия, а затем новый тип цивилизации – антицивилизация. От глобализации, может быть, выиграет ислам, а Россия в ней рухнет. Надо или иметь союзником ислам и бросать вызов Западу, или воевать с исламом и искать союзников на Западе. Война в Ираке – это способ, хоть и неадекватный, заткнуть дыры, через которые Восток проникает в Запад. Западному проекту нужны альтернативы, устремленные в будущее, иначе мир сгорит в ядерной войне или сгниет.

Вопреки мнению, широко обсуждаемому в прессе, о том, что сегодняшнее обострение нестабильности в России сводится лишь к активной роли "кремлевских администраторов" и некоторых представителей государственных компаний, выстраивающих многоходовые комбинации для реализации своих целей, автор считает, что во многом это обострение – проекция разыгрывающихся в мире противоречий на Россию. Участники российского конфликта лишь фигуры в Большой шахматной игре. Особенность ситуации в мире – образование сильной коалиции, в которую входят противники Буша в Европе, исламском мире и дальней Азии. Эта коалиция объединилась с противниками Буша в Америке. На смену антиамериканским настроениям вообще приходит тенденция к выбору среди американских политических проектов мирового устройства такого, который устроил бы противников Буша. Этот проект – глобализация, власть транснациональных элит, размывание национальных государств. (За глобализацию выступает и ислам, выдвигающий свой, якобы "особый", ее проект). Цель и итог деятельности коалиции – слом проекта Модерн, проекта развития и становления каждого государства. Антибушевские силы велики, у них серьезная поддержка в России. Нити сегодняшней российской ситуации тянутся к элитам, участвующим в этом всемирном процессе. Цель российского конфликта – запуск нестабильности. Создание парламентской республики в России вполне может заинтересовать антибушевский альянс. Путин, который не пошел против Буша, альянсу не нужен.

Объединение олигархов и коммунистов не может родить какой-то новой осмысленной стратегии, поскольку и те и другие идеологически бесплодны. Опасность этого объединения, прежде всего, в том, что оно водружает на знамя деструктивные антигосударственные идеи. Уже в 1996 г. КПРФ пыталась денонсировать Беловежские соглашения, поставив под сомнение с точки зрения правовой легитимности Россию как правопреемника СССР. Распад СССР произошел вследствие конституционного конфедерализма (права наций на самоопределение), когда унитаристская диктатура перестала сдерживать беса конфедерализации. Сейчас и олигархи, и коммунисты, по сути, требуют для России конфедерализма. Механизм – превращение страны в парламентскую республику. В парламентскую модель немедленно будет внедрен конфедерализм и сепаратизм. Нынешние псевдоолигархи не имеют никакого отношения к реальной олигархии, которая понимает хотя бы "шкурную" цену власти, понимает, что государство для них – это статусная капитализация. Без адекватной государственной инфраструктуры никакие миллиардные состояния не защищены. Власть купить нельзя, ее надо завоевать. Сейчас страна измучена ожиданием, отчаянием и надеждой. Видимость застоя – это процессы, ушедшие на глубину, которые обязательно взорвутся новой энергией.

Соблюдение законности невозможно вне глубокой, нерепрессивной открытости. Репрессии способны похоронить в обществе всякую веру в правовое наказание. То, что сейчас происходит, — это пародия на 37-й год, которая несет в себе чистое разрушение, это джинн хаоса, выпущенный из бутылки. Этот хаос будет поглощать тех, кто его выпускает на волю. Развязанный процесс — это процесс передела собственности. В России не переломлен регресс, идет демодернизация. Нужна идеология, позволяющая выстроить отношения в элите и обществе.

Кризис цивилизации Нового времени и мировоззренческая революция – основное содержание ХХ века. Мир был поделен, более или менее секуляризован и национализирован. В статье рассматривается влияние элит на статус окружающего мира, царственная триада: элита – клуб – правительство, процесс постмодернизации мира. К 70-м годам прошедшего столетия способность элиты влиять на события достигла нового качества, речь шла уже о влиянии на процессы в глобальном масштабе, т.е. о формировании нового русла истории. Возникает новый перспективный субъект истории – постколониальный мир и в обществе утверждается "новый класс", отличный от прежней элиты. Постепенно на планете прочерчиваются предварительные итоги "процесса формирования лучшего будущего" – контуры новой системы глобального мироустройства. Россия, лишенная собственной системы стратегического планирования и концептуальной разведки оказалась заложницей чужих стратегий, субъектом игры на глобальном шахматном поле.

В современной России политические технологии стали высокоэффективным и высокодоходным бизнесом, который большинству граждан представляется чуть ли не черной магией. Автор рассматривает политические технологии, работу "команд" в ходе избирательных кампаний и функции, выполняемые политтехнологами, уделяя особое внимание условиям, способствовавшим расцвету политтехнологий, взаимодействию политтехнологов с системой избирательных комиссий и исполнительной властью. Политтехнологи, заняв исключительно выгодную нишу посредника между властью и наиболее пассионарными представителями социальных слоев, обогатившихся в ходе приватизации, но не уверенных в стабильности своего положения и стремящихся добиться стабильности путем "вхождения во власть", не обладают тем всемогуществом, которое им приписывает молва. Однако они способствуют воспроизводству правящих кругов и существующей политической системы, имеющей, на взгляд автора, гораздо больше минусов, нежели плюсов.

В публикации представлен взгляд автора на неоевразийское движение и его участников, а также на тех, кто ему противостоит. В настоящее время это движение можно рассматривать как эксперимент исламско-тевтонского синтеза, и главная опасность для теперешней России состоит в том, что оно может превратиться из маргинальной доктрины в государственную идеологию. История неоевразийского движения берет начало в 60-е годы прошлого века, когда в российской элите появились люди, искавшие в наследии Третьего рейха альтернативу идеологии коммунизма. После распада СССР к ним присоединились новые участники из круга тех, кто довольствовался прежде советским официозом. Автор подчеркивает, что несмотря на явный антисемитизм (особенно исламской части движения), сегодняшние евразийцы раскрывают объятия еврейским "пассионариям" для легализации с помощью еврейского участия своей доктрины. Опасность таких объятий не вызывает сомнений у автора. Реакция на эту статью, опубликованную ранее в тель-авивской газете "Вести", вождя евразийцев А.Дугина и ответная реакция Д.Конторера логически завершают публикацию.

Автор, анализируя современную обстановку в России, приходит к выводу о том, что происходит не реформа, не революция, а Эксперимент, который приводит в действие и развертывает цивилизационную катастрофу. Эксперимент является продуктом консенсуса советских элитных групп, истоки которого следует искать в позднесталинской элитной ситуации. Планировался он в недрах застоя, запускался в ходе "перестройки". Стратегический целевой потенциал Эксперимента – борьба с Разумом и Историей, в процессе которой происходит демонтаж "хомо сапиенс". Борьба ведется как с помощью психосоциального террора, так и опосредованно – путем расщепления социума на доисторическую регрессивную архаику и постисторический социокультурный технологизм (постмодернизм и пр.). Как только произошло расщепление социального массива на вторичную архаику и политический постмодерн, говорить о политической борьбе с Экспериментом стало бессмысленно, т.к. социальная среда-антагонист приобрела диффузный характер. Борьба с архаико-постмодернистской связкой требует кристаллизации нужного социального материала, особых форм деятельности, интеллектуальной войны на два фронта. Она может опираться на противопоставление Эксперименту фундаментальных ценностных ориентаций, которые и в России, и в мире в целом неразрывно связаны с представлениями о советском наследстве. В сегодняшней политической среде непрозрачность и двусмысленность правят бал, являясь питательной средой для "патриотической оппозиции". Но в новых условиях противостоять архаизаторско-постмодернистскому регрессу могут только социальные "малые тела повышенной плотности", массивы неповрежденной жизни, способные целостно воспроизводить и транслировать антирегрессивные образцы жизни и деятельности.

События 11 сентября 2001 г. высветили новую глобальную ситуацию, формирующуюся систему мировых связей. Кроме того, они стали триггером для системных действий, которые, если обобщить происходящее, являются "новым империализмом", т.е. активной политикой, нацеленной на опережение событий (прообраз будущей американской "доктрины упреждающих действий"). Одновременно с возвышением США очерчиваются также горизонты развития иного планетарного субъекта – экономистичного универсума Нового Севера, порождения универсальной "штабной экономики" и процесса транснационализации элит. Параллельно расширяется сфера прежнего Юга, оценки которого разнятся в диапазоне от "источника жизни", поддерживающего существование стареющего Запада, до "нового варварства", удушающего цивилизацию. Мировой Север и мировой Юг обретают глобальные пропорции, сосуществуя на единой планете, но представляя все более разнящиеся миры, обладающие различным историческим целеполаганием. На сегодняшний день прочерчиваются, пожалуй, два стратегических сценария развития событий. Одна логическая траектория, чей дизайн достаточно внятен, - мирное завершение строительства геоэкономического каркаса, или, проще говоря, создание глобальной эмиссионно-налоговой системы. Однако если наметившаяся каталогизация планеты окажется своеобразной иллюзией (истоки которой коренятся в механистичных представлениях эпохи Просвещения) и, соответственно, мир все чаще будет спотыкаться о возникающие турбулентности, то усилится стратегия, связанная с проведением упреждающих действий в сфере мировой политики, с утверждением динамичной системы управления процессами в качестве новой социальной нормы

В статье рассматривается современная ситуация и вопросы переструктурирования политики в результате проведения антитеррористической операции в Афганистане в Центральной Азии и среднеазиатском регионе. Весь макрорегион в той или иной мере поддерживает борьбу с терроризмом, но в русле этой борьбы происходит просачивание в регион США, которые разыгрывают там свою военно-политическую и экономическую игру. Одновременно происходит оттеснение Китая и вытеснение России, ставятся под контроль сырьевые ресурсы и транспортная инфраструктура. Во всех странах наращиваются и поддерживаются США атаки оппозиции на власть и происходит резкое увеличение количества осей раскола и размежевание населения и элит. Хаотизируется все политическое пространство, социальная структура становится все более фрагментарной, что приводит к наращиванию неустойчивости. Показано, что в Афганистане не произошло ничего, кроме роста нестабильности и… роста производства наркотиков. Это одно из свидетельств того, что мир начинает строиться иначе: на периферии создают управляемую нестабильность и одновременно способствуют стагнации. Новая «большая игра» – это гонка вооружений и одновременно гонка завоевания наркотерриторий. «Разборки» между потенциальными хозяевами мира приводят к построению периферии архаизированного типа. Сегодняшняя ситуация характерна и тем, что идеология как форма классического сознания и классического модерна подменяется магией, присущей одновременно и постмодерну и архаике. Их синтез чудовищен. Для сопротивления тем, кто насаждает архаизацию, необходима мобилизация всех здоровых сил общества на борьбу с его туземнизацией.

Теракт в театре показал, что в России существуют крупные элитные силы, готовые с целью смены власти допустить развал страны, разыграв при этом «чеченскую карту». Утверждения о том, что в стране произошла буржуазная революция, не имеют под собой никаких оснований. Фактически наша элита в результате «приватизации базиса путем распиливания надстройки» запустила в стране процессы политико-экономической феодализации и социальной архаизации. Для вторичного феодализма сильный государственный центр не нужен, феодализм требует конфедерализации. Реальный ресурс находится в руках квазигосподствующего класса-паразита, высасывающего страну и не создающего устойчивых производительных укладов. А в этих условиях субъект, который хочет чего-то другого, должен решать проблему ресурса (и в том числе денег) для борьбы за свой альтернативный проект. Деньги могут возникать вокруг определенного проектного синтеза или тактического совпадения интересов на основе реализации своего проекта (и тогда это субъект и политика). А могут они возникать на основе встраивания в чужой проект (и тогда это лакей и предательство). У Березовского есть проект, и потому он субъект. А Проханов берет деньги у Березовского для реализации его конфедералистского проекта. Целостность России держится на очень тонких нитях. Главное чудо – та устойчивость, с которой народы Северного Кавказа не поддаются на чеченские провокации. И взорвать ситуацию очень легко: соединением квазилиберальных и квазипатриотических провокаций с ошибками власти.

В этой работе анализируется статья бывшего начальника разведки генерала Дудаева, возглавляющего ныне Кавказский общий рынок, Х.А.Нухаева, "Давид и Голиаф", в которой отрицаются такие ценности как национальное государство, утверждается, что цивилизация и ее порождение – город – это скверна, и с городской цивилизацией необходимо бороться, воспеваются варварство и родоплеменные отношения. Автор убедительно доказывает, что эти утверждения особенно опасны потому, что вписываются в глобальный контекст политики новой администрации Дж.Буша. В рамках сегодняшнего истеблишмента существуют сильно трансформированные, но от этого не менее опасные, нацистские идеи, принципы эсэсовского института "Аннанарбе". "Новый мировой порядок" этого рода проповедует деиндустриализацию, архаизацию, суррогатную религиозность и пр. для всех, кроме элитного ядра человечества. Жесточайшая эпоха, в которую мы вступаем, – постмодерн, являющийся средством управления миром и трансформации его к античеловечности, еще более омерзительной, чем фашизм, а противостоять этому можно, только усилив и реализовав осмысление государственности.

Рассматривая конфликт власти и НТВ, автор характеризует и общее развитие политического процесса в России. Содержание игры с НТВ – это не национализация, как полагают некоторые, а переход этого, хоть и компрадорского, но национального телевидения в международное. По сути дела происходит дележ телевизионного наследства международными субъектами, которые собираются осуществлять контроль над населением. Дееспособная часть общества в той среде, которая создана в стране, работать не может, все, что связано со структурой элитного воспроизводства паразитирует на остатках советского наследства. Эту часть общества силовое закрытие НТВ толкает на прямые связи с Западом, поскольку, если страна является частью мегасистемы, то уж лучше работать на эту мегасистему напрямую. НТВ, соединяясь с Западом и квазигражданским обществом, становится крайне опасным. Из всех либеральных теорий в стране выбрана та, которая связана с атомизацией, т.е. раздроблением общества на отдельных индивидуумов. Но общество может жить только тогда, когда элита не атомизирована, а консолидирована. Если же элита, как и общество, пронизана бандитским духом, когда спецслужбисты, лишенные идеи служения, но обладающие суперпрофессионализмом, становятся отъявленными бандитами, государство превращается в аналог пиратских королевств средневековья. А если к тому же создается образ государства с народом-гангстером, со стороны других государств начинают возникать призывы к геноциду. Поэтому главная задача на сегодняшний день – это предъявить другой тип жизни.

Поняв объективные общественные закономерности, можно предсказать характер той или иной макросоциальной тенденции. Автор рассматривает печальную тенденцию, выражающуюся в попрании исторической памяти, связанной как с Великой Отечественной войной 1941–1945 гг., так и, в последнее время, с Куликовской битвой. Эту тенденцию автор связывает в частности и главным образом с деятельностью евразийцев: Дугина, Нухаева, Яхимчика и др., направленной на разрушение России по рецептам Бжезинского. Руководимое Дугиным движение "Евразия" – это Троянский конь, которого собираются использовать для превращения России из централизованного государства в рыхлый конгломерат. Поэтому для страны крайне важна государственническая деятельность президента Путина, для которого наиболее существенна, как считает автор, поддержка именно патриотического электората.

В статье дан анализ ситуации, касающейся возможной девальвации доллара, подробно разбираются как "естественно-объективные", так и субъектно-активные факторы, влияющие на этот процесс. Описаны игры альтернативных США центров экономической силы в попытках "отвязаться" от зависимости от США, возможные варианты "долларового краха" и его последствия для России. Анализируются состояние экономики США и "тормоза" американского краха. Одновременно отмечается, что в настоящее время отсутствует концептуальная модель, теория, теоретическая парадигма, в рамках которой только и можно строить стратегическое прогнозирование, а также дефицит стратегической аналитики и отсутствие для нее достоверной фактологической базы. Собственная позиция авторов статьи: никакой серьезной войны против доллара и США нет и не будет, т.к. ослабление доллара и США обязательно приведет к мировому кризису. А это невыгодно никому, а особенно опасно для России.

Поскольку проявленные обществом реакции на теракты в США 11 сентября обнаружили интеллектуально-методологические дефициты понимания качества возникающей на наших глазах новой мировой действительности, автор доклада пытается эти дефициты в какой-то мере восполнить. Эти теракты рассматриваются как террористическая спецоперация нового типа, как вбрасывание в наш мир неких "сгустков деятельности", осуществляемой в другом мире, по другим законам. Для анализа такой деятельности вводится понятие о параллельных террористических цивилизациях (ПТЦ). При этом автор не имеет в виду ничего паранормального или инопланетного. Он утверждает, что ПТЦ – это террористическая мегаструктура, и что только поняв ее логику и технологию, сегодня можно адекватно ориентироваться в происходящем. Проведя системный анализ террористической операции 11 сентября, оценив ее массивность, длительность, качество и ранг конспиративной закрытости, автор приходит к выводу о том, что ее наиболее вероятный организатор – ПТЦ.

Статья посвящена анализу феномена групп интересов в качестве субъектов политики и исследованию процессов становления групп интересов в этом качестве в России. Рассматривая сложившиеся в литературе подходы к изучению групп интересов, автор полагает, что среди разнообразных групп интересов наибольшего внимания исследователей заслуживают те, что, не претендуя на власть, оказывают влияние на властные структуры с целью реализации своих интересов, называемые группами давления. Предпринятый в статье ретроспективный анализ политической роли групп давления, созданных в среде крупного бизнеса в дооктябрьский период, позволяет выделить два этапа в истории взаимоотношений государства и крупного бизнеса в России: период реформ Александра II и период промышленного подъема рубежа XIX–XX вв. В качестве препятствий для реализации политических притязаний российской буржуазии на власть в статье рассмотрены дефицит капиталов российских предпринимателей и политическая слабость российской буржуазии.

Анализируя ключевые проблемы политического процесса в России (место России в современном мире в соответствии с ее возможностями, стремление политиков к персональному успеху абсолютно независимо от социальных результатов их собственной деятельности, конфронтации между элитными корпорациями, исход Чеченской войны, угроза, исходящая от исламского терроризма, попытки власти изменить контроль элит при помощи неожиданных атак на элитные группы), автор показывает, что российским властям недостает понимания реальной стратегии и целей, то есть власть в России до сих пор испытывает дефицит качеств, которые должны быть присущи всякому субъекту власти. Власть, неспособная мобилизовать общество для усиления его собственной мощи, ошибочно считает, что инертность народа и слабость оппозиции обеспечивают ее безопасность. Более того, власть старается сохранять свои позиции при помощи давления на ослабленных соперников. Но такого рода давление толкает оппозицию в объятия врагов России, делает консолидацию элиты и народа невозможной и еще больше ослабляет власть. Государство без общества мертво. И мы должны предпринять все, что в наших силах, для того, чтобы изменить создавшуюся ситуацию.

Подводится итог 100-дневного правления В.Путина, 100 дней выгорания эйфории, 100 дней выбора между действием и его видимостью. Автор вводит понятие "Семейство", которое определяет как поврежденную часть нашего общества и призывает сделать все, чтобы локализовать эту часть и не дать всему обществу превратиться в "Семейство". Затронув тему взрыва на Пушкинской площади и рассмотрев аргументы в пользу "чеченского следа" этой трагедии, автор останавливается на восходящей силе XXI века – исламе, медленно консолидирующейся массе, пробудившейся ото сна, вызванного шоком колонизации, а также "Системе" – части ислама, согласившейся стать инструментом стратегии определенных Западных сил, и "Большой игре", ведущейся "Большой Элитой".

В статье выражается глубокая озабоченность отказом от Принципа единства развивающегося человечества. Происходит загнивание Ялтинской системы, где был сформулирован сталинско-рузвельтский Ялтинский принцип единства мира, прямым объявлением войны которому стал Манифест устойчивого развития. Новых глобалистов интересует ситуация, в рамках которой можно необратимо наращивать амплитуду финансового скачка в одной-единственной точке финансового пространства. Финансовый кулак сжимается для глобального поединка. Имитации, ложные удары, прощупывание слабых мест противника – элементы системы боевых действий. Вообще же система – это совокупность связанных элементов, объединенных целью. В новой модели мироустройства нет места даже разговору о помощи развивающимся странам, нет даже декларирования этой цели, бегство от которой равносильно бегству от Принципа единого человечества. История – производитель новых целей, а цель имеет свойство превращаться в мертвую догму. При этом система становится силой, сковывающей рвущееся вперед новое. Но если форма омертвела настолько, что не дает развиваться содержанию, ее надо поставить на место.

Государство в России всегда было средством реализации определенной миропроектности. В новорусскую традицию и культуру державность не укладывается, поскольку в них нет связки государственности и миропроектности. Автор отмечает, что при выборе между противниками государственности и государственниками, чья стержневая идея – патриотизм плюс глобализм – ему чужда, он, тем не менее, на стороне вторых. Абсолютно самоубийственной для России является овладевшая умами подавляющего большинства идея вхождения в Новый мировой порядок. В недрах советской цивилизации был накоплен гуманистический потенциал форсированного духовного роста, который сейчас и для России, и для всего мира актуален, как никогда ранее. Автор считает необходимым укрепление власти избранного Россией президента, но не видит реальных шагов в этом направлении. Если в обществе отсутствуют вертикали смыслов, ценностей, идей, в нем не может быть построена вертикаль власти.

Сегодняшняя информационная суета вокруг "кризиса власти" основана на фундаментальном несоответствии между содержанием российского политологического процесса и политическим языком, его описывающим. Вся культура человеческой истории опирается на образ героя, совершающего экстремальные усилия. В постсоветской России все было продано за некое удобство, но на фундаменте таких продаж нельзя строить никакую жизнь. Идея удобства не создает удобства. Оно побочный продукт чьих-то героических усилий. Страна может быть местом чего угодно, но не удобства, ибо в этом случае она превратится в макроОсвенцим. Выстраивается страна не Кремлем, а бедой, причем намного медленнее, чем гибнет.