Внимание автора сосредоточено на проблеме непризнанных или, иначе, самопровозглашенных государств, ныне ставшей одним из самых очевидных проявлений все более интенсивного процесса хаотизации международного права. Процесс этот стартовал уже в конце минувшего века. Тем не менее вплоть до 2008 г. еще не ставилась под сомнение нормативная ценность таких документов, как Устав ООН и Заключительный акт совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе («Хельсинки»). Тем более – их фундаментальные принципы, заложенные в основание установленного после Второй мировой войны международного правопорядка. Ситуация резко изменилась после 2008 г., событиям которого автор уделяет особое внимание. Именно они в огромной мере и создали тот контекст, не принимая во внимание который, невозможно ни вполне понять специфику «донбасского феномена», вопреки расхожему мнению имеющего очень мало общего с прецедентом первых постсоветских непризнанных государств, ни оценить по достоинству упорство, с которым по сей день остающиеся не признанными ПМР и НКР продолжают отстаивать территорию права, и о значении которого, далеко выходящем за пределы их собственных территорий, автор говорит в заключительной части статьи.

Вторая мировая война изобилует примерами, когда неадекватно сформулированная, пронизанная классовой идеологией геополитика оказывала отрицательное влияние на достижение ее конкретных целей средствами военной стратегии. Во второй части статьи раскрываются противоречия между политикой и стратегией западных союзников по антифашистской коалиции в войне на Тихом океане. Наиболее драматично это проявилось на завершающем этапе Второй мировой войны в политической неготовности и военно-стратегической неспособности союзников завершить разгром Японии в короткие сроки и без неприемлемых для них потерь без участия Советского Союза. Несмотря на нежелание роста авторитета и влияния СССР на послевоенную расстановку сил, они были вынуждены просить его присоединиться к участию в войне на Дальнем Востоке из-за колоссального опыта ведения континентальных военных действий.

Представлены геополитические аспекты реализации ряда энергетических проектов на Южном Кавказе. Дана оценка основным трубопроводным проектам, осуществляемым в регионе, таким как Баку–Тбилиси–Джейхан, Баку–Тбилиси–Эрзурум, Иран–Армения и др. Изучены основные проблемы конфронтации и сотрудничества между Россией, США, ЕС, Турцией и Ираном за доминирование на энергетическом рынке Южного Кавказа. Проанализирована трубопроводная стратегия России в регионе, определены ее сильные и слабые стороны. В отдельности выявлено значение Армении, Грузии и Азербайджана в становлении региональной трубопроводной карты. Определена степень влияния региональной нестабильности и наличия конфликтов территориального характера на формирование трубопроводной системы Южного Кавказа.

В статье идет речь о специализированном журнале для детей. Он предназначался для воспитанников военно-учебных заведений Российской империи и по ним рассылался. Это обусловливало содержание, круг авторов и общую идеологическую направленность издания.

В статье рассматривается деятельность российского государства по регулированию рынка роскоши в период Первой мировой войны и Февральской революции. Особое внимание уделяется проблемам ценообразования, дороговизны и спекуляции на российском рынке потребительских товаров. В статье также анализируются особенности налогообложения в период общероссийского кризиса, вызванного войной. Некоторые исторические источники впервые вводятся автором в научный оборот. Работа имеет междисциплинарный характер, написана на стыке социальных, исторических и экономических наук. Дальнейшая разработка данной темы представляется перспективной.

В сентябре и октябре 1974 года в Комитете по иностранным делам Сената США, возглавлявшемся сенатором Фулбрайтом, планировались открытые Слушания о предоставлении Советскому Союзу статуса «наибольшего благоприятствования в торговле» (MFN) и добавленной к нему «поправки сенатора Джексона», которая связывала принятие этого закона с отменой ограничений на эмиграцию евреев из СССР в Израиль. В свою очередь, новый закон о торговле оказался частью ратификации соглашений между СССР и США о сокращении стратегических вооружений (ОСВ-1), подписанных Брежневым и Никсоном еще в 1972 году. Для участия в Слушаниях на 8 октября был приглашен Жорес Медведев, который в своем выступлении утверждал, что принятие Сенатом «поправки Джексона», неприемлемой для руководства СССР, приведет к отмене не только торговых соглашений, но и всех прежних договоров о сокращении стратегических вооружений, о «разрядке» и к новым ограничениям на эмиграцию из Советского Союза.

Став новой столицей Российской империи, Санкт-Петербург, с одной стороны, вобрал в себя московский опыт взаимодействия с иностранными специалистами из Немецкой слободы XVII в., а с другой, – представлял экспериментальное пространство, в котором генерировалось новое знание и опыт обмена на новом уровне, т.е. в мастерских иностранных портных. Какое влияние оказывала европейская мода на развитие портновского ремесла Петербурга? Как развивалось портновское ремесло? Ведь оно должно было обеспечивать население большого по тем временам города: дворян, мещан, ремесленников и купцов, царский двор, армию и флот. Наличие множества иностранных портных в Петербурге существенно повлияло на развитие портновского ремесла и привело к возникновению крупнейшего центра моды в России XVIII в.

В статье рассматривается проблема адаптации религиозных практик (на примере христианских) к условиям советского тюремного и лагерного заключения 1920 – 1940-х гг. Действия, предметы, пространства, тексты религиозной жизни видоизменялись под влиянием запретительных условий: религиозные процедуры упрощались и редуцировались вплоть до замены действия рассказом о нем; предметы религиозной атрибутики изготавливались из подручных средств, делились на части, каждая из которых начинала выступать в роли целого, либо и вовсе исключались; отсутствие специальных помещений для религиозных обрядов приводило к проведению их практически в любой доступной заключенным точке пространства.

Со второй половины XIX столетия в медицине постепенно формировалось технократическое мышление. Наиболее известные европейские врачи констатировали после Первой мировой войны кризис многовековой гуманистической медицины, а после Второй мировой – нарастающую дегуманизацию врачебной деятельности. Ныне этот процесс приобрел, по всей видимости, необратимый характер. Врач и пациент оказались по разные стороны баррикады, сложенной из технических достижений и сцементированной непоколебимым технократическим мышлением.