Реальный проект развития, связанный с западной цивилизацией, – это модерн. Автор убежден, что Россия – это альтернативный Запад, а коммунизм – это альтернативный модерн. Модерн создал великий литературный язык, поднял на невероятную высоту историю, создал централизованное национальное государство и нацию. Модерн и нация – это единство проекта и субъекта. Ленинский «прыжок из феодализма в социализм» – это способ миновать этап модернизации, разрушающий империю, альтернативный модернизационный проект. А то, что происходит в России сейчас, это и не строительство нации, и не модернизация, а воссоздание племен, трайбализация. Трагедия сегодняшнего мира в том, что нагрузка на ресурсные и экологические возможности Земли породила рассуждения о том, что нельзя продолжать модернизацию, и национальные государства надо не создавать, а разрушать. Если для модерна не будет найдена новая энергия, новое «культурно-смысловое дыхание», то дни его сочтены. Главная угроза человечеству – это объединение контр- и постмодерна, которые ведут к утрате человеком его предназначения, к «вторичной архаизации».

Статья посвящена двум стратегиям истолкования средневековых источников. Автор не соглашается с теорией итальянского слависта Рикардо Пиккио, исследующего так называемые «библейские тематические ключи» древнерусских текстов. По мысли Пиккио, первоначальный контекст скрытых библейских цитат позволяет быстро и точно определить идею произведения, расшифровать неявный авторский замысел. Однако подобного рода методика не приводит к подлинной верификации выводов исследования и основывается на произволе интерпретатора. Единственный путь реконструкции мысли средневекового книжника – анализ текста как выразительного и содержательного единства. Примеры такого прочтения и содержатся в предлагаемой вниманию читателей статье.

В середине XVII столетия царь Алексей Михайлович и его ближайшее окружение оказались на перепутье. Русское средневековье все более архаизировало на фоне достижений Запада. Была задумана реформа для «нравственного исправления» дел церковных. Для осуществления задуманного в Москву приглашаются ученые монахи греческой ориентации во главе с Епифанием Славинецким, но недовольный греками царь в 60-е гг. приглашает «латынщиков», выучеников Киевско-Братской коллегии, лидером которых был Симеон Полоцкий. Борьба двух течений – «греческого» и «латинского» – за влияние на царский двор превращается в борьбу за будущую культурную позицию России. Автор статьи рассматривает эпистемологический аспект конфронтации. По его мнению, в текстах и документах той эпохи просматриваются два дискурса: один – преимущественно аллегорический, другой – силлогистический. Первый был укоренен в русской церковной и фольклорной средневековой традиции. Второй, привнесенный «латынщиками», был своего рода «новым мышлением», к которому постепенно склонялась власть, остро нуждающаяся в людях духовного звания и чиновниках со способностью ясно мыслить, и которое позволило в следующем XVIII столетии русским интеллектуалам вступить в диалог с Просвещением и осуществить первичную рецепцию европейской философии Нового времени.

Статья написана в рамках работы над исследовательским проектом «Славянская мифология: итоги и перспективы междисциплинарных исследований». Цель проекта – выявить и интерпретировать с точки зрения новейших достижений славистики архаические элементы народной культуры, которые сохранились в языках, исторических и археологических источниках, фольклоре, обрядах и верованиях славян и в той или иной степени отражают комплекс мифологических представлений праславянской эпохи. Особо значимой в рамках данного исследования представляется «мифологическая» тематика, отражающая особенности восприятия истории носителями традиционной культуры. Именно поэтому столь привлекательным для авторов стал материал народных легенд, так или иначе отразивших историческое прошлое Руси и России. В статье рассматриваются сюжеты, связанные с представлениями о славянских божествах, крещении Руси и выборе веры, с основанием Киева, с отражением конфессиональной полемики. Материал книжных и устных источников показывает, что этот круг сюжетов подвергается «мифологической» обработке и в сфере средневековой книжности, и в фольклоре.

Выясняется, насколько своевременными были преобразования, определившие особенности российской модернизации XIX – начала XX веков, – отмена крепостного права и начало перехода к конституциализму. Оценивается способность правителей России отвечать на вызовы времени, прослеживаются последствия коллизии между «рано» и «поздно» в их политике, выясняется степень готовности общества к реформированию и роль других факторов, влиявших на поведение политических деятелей. В частности, характеризуется отношение Николая II к дарованной им «конституции» с учетом архаичности устоев его мировоззрения. Автор утверждает, что промедление с реформами и непоследовательность в их проведении способствовали дестабилизации общества. Статья завершается сопоставлением высказываний историков по поводу правомерности поиска в прошлом альтернативных вариантов развития и об опасности умственных спекуляций.

На основе документов из американских архивов раскрывается малоизвестный эпизод из истории холодной войны, связанный с борьбой выдающегося физика-атомщика Л.Сциларда за устранение военной угрозы и прекращение гонки ядерных вооружений. Речь идёт о его обращении к Сталину осенью 1947 года, которому предшествовала закулисная борьба в академических кругах и государственной бюрократии США. История «письма» Сциларда Сталину, текст которого впервые публикуется в России, стала ярким примером столкновения одного из первопроходцев «нового мышления» с инерцией силовой политики и бюрократией по обе стороны «железного занавеса».

Рецензируется книга профессора В.В.Дегоева «Внешняя политика России и международные системы: 1700–1918 гг.» Автор рецензии обращает внимание на то, что книга не просто учебник по истории внешней политики и европейской дипломатии, но и настоящее исследование, дающее импульс дальнейшему изучению истории международных отношений. Работа актуальна не только в научном, но и в политическом отношении, в частности, в связи со стоящей сегодня перед Россией задачей сохранения себя целостной страной. Отмечается также увлекательность повествования, изложенного прекрасным литературным языком.

В статье на основе анализа «информационной игры» вокруг карикатур на пророка Мухаммеда показано, что характер этой игры тесно увязан со «сменой вех» американской политики. Эта «смена вех» была провозглашена К.Райс во время визита в Египет и подтверждена ее позицией во время турне по странам Ближнего Востока. К.Райс очевидным образом содействовала успеху «Братьев-мусульман» в Египте, а также успеху ее дочерней организации «Хамас» в Палестине. «Братья-мусульмане» была создана для движения к победе «всемирного халифата», причем есть основания считать, что английская и американская разведки принимали в формировании этой организации активное участие. Показано, что эта структура используется против любых режимов с модернизационной окраской в исламском мире. Египетско-палестинско-иранский треугольник – существенная часть запускаемого процесса, суть которого последовательно описана в рабочем плане Аль-Каиды под названием «Семь шагов к исламскому халифату», где указано, что к 2020 г. западный христианский мир должен быть полностью разгромлен. Осуществлению этого плана, в первую очередь, должна послужить ротация «евроислама» в радикальный ислам, чему и служит провокация с карикатурами.

Поводом для написания настоящей статьи явилось исследование профессора Университета Джона Гопкинса Джованни Арриги «Динамика кризиса гегемонии», посвященное как исторической, так и актуальной проблематике, связанной с эволюцией политико-экономического мироустройства. Планета людей пребывает в транзитной, переходной (а не только трансформационной) ситуации, когда в среде разноликих социальных трансформеров и на обломках прежнего мироздания возникают элементы заметно иной конструкции мира, однако же, и реалии эпохи Модернити еще соприсутствуют на исторической сцене. Объектом размышлений автора – в форме дешифрованных полемических заметок на полях работы профессора Арриги – оказывается сам подход к опознанию подвижной архитектуры глобального сообщества, идущей на смену прежним формам «мирового порядка». В статье также рассматриваются прописи «проектной документации» наступающей эпохи – схемы и чертежи возводимых на наших глазах современных или, точнее сказать, постсовременных конструкций.

Исламское движение на Северном Кавказе вследствие центробежных процессов конца 80-х–начала 90-х оказалось разобщенным, что нашло свое отражение не только в новой институализации официального ислама, но и в появлении на прежде едином мусульманском поле принципиально новых акторов. Речь идет о многочисленных «исламских» политических партиях и движениях, активно использовавших в своей практике исламскую риторику и символику. Эти структуры уже к середине 90-х достигли своего пика, а затем пошли на убыль, и сегодня серьезного воздействия на политические процессы в регионе не оказывают. Однако в этот же период, не без воздействия извне, появляются салафитские группировки, ставшие главным оппонентом традиционного и официального ислама. События в Чечне 1994–96 гг. открыли двери для ускоренной интернационализации салафитского движения в регионе. В 1996–99 гг. ЧР превратилась в полигон международного терроризма, что позволило развиться здесь экстремистскому движению, прикрывавшемуся исламом. На адептов салафийи, практически без разбора, было оказано мощнейшее силовое и административное воздействие. В этот же период во многих северокавказских субъектах Федерации принимаются «антиваххабитские» законы. В результате исчезают сообщества умеренных радикалов и одновременно укрепляются позиции религиозно-политических экстремистов. Поражение сепаратистов в Чечне, распыление салафитского движения в других республиках Северного Кавказа трансформировало «сопротивление» частично в «партизанщину», частично в мобильные, слабо связанные между собой террористические группировки. Экстремистский «джихад» со всей неумолимостью растекся по региону.

Российские официальные лица постоянно выражают возмущение тем, что в Латвии и Эстонии устанавливают памятники эсэсовцам и проводят в их честь торжественные церемонии. Реабилитация нацизма в Прибалтике и на Западной Украине – действительно, явление позорное. Но парадокс заключается в том, что в столице Российской Федерации установлен ещё при Б.Н.Ельцине у метро «Сокол» памятник эсэсовцам: группенфюреру фон Паннвицу и его соратникам из карательных подразделений вермахта и СС, который так и не был демонтирован в год 60-летия Победы, несмотря на все протесты москвичей. Под аккомпанемент юбилейных речей в Российской Федерации продолжалась (и продолжается до сих пор) организованная и целенаправленная ревизия общепринятых научных (они же нравственные) представлений о Второй Мировой войне. Продолжали появляться книги, фильмы и спектакли, авторы которых откровенно глумились над памятью солдат-антифашистов, причём зачастую делали это на деньги из государственного бюджета и при полной поддержке чиновников. Историк Илья Смирнов в последнее время опубликовал ряд статей о ползучей реабилитации нацизма, сегодня он возвращается к этой проблеме с учётом противоречивого юбилейного опыта. В публикуемой статье показано, как под вывеской «творчества» распространяется политическая пропаганда, суть которой – вдолбить в сознание подрастающих поколений россиян, что их прадеды – победители 1945 года – были жестокими и тупыми убийцами, а гитлеровцы – невинными жертвами «тоталитарного» советского режима. Особое внимание в статье обращается на мотивы, которыми руководствуются организаторы этой пропагандистской кампании, и на тот печальный факт, что они по-прежнему контролируют основные российские СМИ и могут беспрепятственно использовать эфир и печать для рекламы своей продукции и дискредитации оппонентов.

Статья посвящена жизни и творчеству одного из величайших персидских лириков Афзаладдину Бадилю Ибрагиму ибн Али Хакани Ширвани. Анализ стихов Хакани и жизненных обстоятельств, сопровождавших их появление, дал автору статьи возможность внести в биографию поэта некоторые важные уточнения. Творчество Хакани рассматривается на широком историческом фоне, прослеживаются многогранные интересы поэта к собственной стране, а также к ее окружению: Византии, Грузии, Ираку, Армении, Руси. Его поэзия – воплощение эстетической, этической, философской и исторической культуры. Она запечатлела достовернее многих хроник и ученых трактатов пестрое бытие Закавказья и Ближнего Востока в эпоху экспансии тюркских кочевников на запад. Не зря историки в своих научных изысканиях так часто ссылаются на поэтические свидетельства Хакани. Эта поэзия содержит предощущение краха Византии, которая обрушится чуть ли не через три столетия позже. Эта поэзия содержит предупреждение о планетарной катастрофе, если не покончить с несправедливостью общественного устройства. Это поэзия боли, вызванной личным унижением и унижением нации. Это поэзия упорства, стойкости и мужества. Завершается статья анализом поэтики Хакани. Здесь наглядно иллюстрируется влияние творчества Хакани на многих его современников и последующих поэтов, среди которых и другой гений персидской поэзии – Хафиз.

Письма Владимира Савельевича Войтинского Петру Абрамовичу Гарви удивительны по теплоте отношений к адресату, полноте охвата важнейших мировых событий и глубине их анализа, нелицеприятности характеристик известных политических деятелей, как российских, так европейских и американских, точности бытовых зарисовок, тонкому юмору и бесспорному литературному дару их автора. В подборку входит лишь незначительная часть коллекции. Отсутствуют и ответные письма самого Гарви, его жены Софьи Самойловны и гарвят – дочери Сильвии и сына Юрия. Однако подборка вполне самостоятельна. Все сквозные сюжеты – экономические, политические, личностные – завершены и дают не только панораму важнейших мировых событий этого переломного даже для столь насыщенного всякими катаклизмами ХХ века, но и их оценку одним из самых мудрых и ярких российских политиков и ученых, к сожалению, мало известного на родине (См. публикацию «Экономические взгляды В.С. Войтинского» в №6 нашего журнала за 2005 г.)

Начиная с эпохи Возрождения, наука, отодвинув на задний план религию, заняла ведущую позицию в мировоззрении человечества. С XVIII века до середины ХХ века в науке открытия следовали друг за другом, а практика следовала за наукой, «подхватывая» эти открытия и реализуя их в общественном производстве. Но затем наука стала все больше «переключаться» на технологическое совершенствование практики: понятие «научно-техническая революция» сменилось понятием «технологическая революция», наука становится все больше «практикоориентированной». Развитие науки в прошлом обеспечило человечеству индустриальную революцию, что обусловило переход человечества в новую постиндустриальную эпоху своего развития, характеризующейся нестабильностью и динамизмом политических, экономических, общественных, технологических и других ситуаций. Практика должна постоянно перестраиваться применительно к новым и новым условиям. И, таким образом, инновационность практики стала атрибутом нашего времени. Если раньше при относительно длительной стабильности образа жизни общественная практика могла ждать, пока наука разработает новые рекомендации, а потом конструкторы и технологи разработают и апробируют соответствующие конструкции и технологии, и лишь потом дело дойдет до массового внедрения в практику, то такое ожидание сегодня стало бессмысленным. Поэтому практика устремилась по другому пути – практические работники стали создавать инновационные модели социальных, экономических, технологических и т.д. систем сами: авторские модели производств, фирм, технологий, методик и т.п. Но для этого практическим работникам становится все более необходимой научная подготовка, научное образование. Изменение роли науки в современном обществе, сближение науки и практики вызывают и будут дальше вызывать существенное влияние на все стороны жизни: политику, экономику, социальную сферу, образование, культуру и т.д.

Прессинг на Россию – проблема, требующая анализа, который и проводится в публикуемой статье. Любой, кто запускает длинный процесс с регрессивной перспективой (например, нашу Перестройку и все, что за ней последовало) опирается на закон ротации идеологических систем и классическую теорию циклов. Антисоветизм в России уже прошел стадию потребительского либерализма и вошел в стадию №2 – «центристский патриотизм». На повестке дня стадия №3 – жесткий национализм, затем, возможно, – православный фундаментализм, и далее – фашизм. Для того, чтобы поставить барьер перед скатыванием к жесткому национализму, нужны новые лидирующие общественные группы, другая социальная система и другие управленческие модели. Но сейчас у нас в России для этого нет ни моральной, ни материальной мотивации, как нет и большой стратегической модернизации. Автор рассматривает новые тенденции давления на Россию, сдвигающие страну в направлении жесткого национализма. Это, прежде всего, начавшийся в конце января 2006 г. пересмотр курса Вашингтона в отношении Москвы. США высказывают обеспокоенность чрезмерной концентрацией власти в руках Путина, вопросами демократии, предлагают «наказать» Россию за договор с Тегераном от 26.02.06, не пускать на саммит «Большой восьмерки», рекомендуют «не препятствовать свободе и демократии в соседних странах». Уже звучат угрозы ядерной войной США против РФ, поскольку ядерное превосходство США стало якобы несомненным. Чтобы наша страна жила, ей нужна мобилизационная модель развития и стратегическая наступательная интеллектуальная открытость.

Автор поднимает острую проблему административно-политических реформ на Северном Кавказе, нацеленных, с одной стороны, на укрепление властной вертикали в регионе, с другой – на нейтрализацию взрывоопасных процессов, продолжающих развиваться в непредсказуемом направлении. В статье проводится мысль о том, что решение этих вопросов невозможно без создания механизма эффективного обновления местных этнократических элит за счет молодого поколения широко мыслящих и ответственных лидеров.

Статья посвящена судебной реформе 1864 г., которую и современники, и более поздние исследователи называли самой последовательной из всех «великих реформ». Эта последовательность, которая привела к полной ликвидации старой, во всех отношениях безобразной системы, и созданию новой, несомненно гораздо более привлекательной системы, показана автором весьма убедительно на богатом разнообразном материале. Не менее убедительно автор показывает и ту парадоксальную ситуацию, которую создала в стране самодержавная власть, проводившая в стране либеральные реформы. Новый суд, так же как и другие учреждения, созданные в ходе реформ, совершенно не укладывался в рамки самодержавно-бюрократической системы и своими действиями постоянно компрометировал и, более того, разрушал старую судебную систему. В результате власть неизбежно должна была либо меняться в духе начатых ею реформ, становясь более либеральной, либо искажать новый суд, земства и т.п., подминая их под себя. Именно по этому пути пошло в конце концов царское правительство.

Дневник советского полпреда (с 1941 г. – посла) И.М.Майского в Лондоне, который он вел в течение 1933–1943 гг., является серьезным источником для исследования советско-английских отношений указанных лет, международной обстановки в 30-е годы ХХ века, что важно для ответа на вопрос о вызревании и начале Второй мировой войны. Интересна и личность самого «хозяина» Дневника, очень эмоционально и выразительно нарисовавшего картину политической жизни Лондона той поры. Автор – прекрасный стилист, что делает интересным и легким чтение его Дневника. В статье даются некоторые сведения из биографии И.М.Майского (Ляховецкого), исследуются записи в Дневнике, касающиеся советско-чехословацких отношений 1938–1940 гг., оценок мюнхенского сговора (29–30 сентября 1938 г.) Англии, Франции, Германии и Италии, положившего начало расчленению Чехословакии, позиций представителей чехословацкой политической эмиграции в Англии. Свидетельства Дневника Майского, несомненно, требующие осторожного подхода и сопоставления с другими документами, представляют интерес с точки зрения исследования вопроса о складывании советско-чехословацких отношений в указанные годы и дают дополнительный материал к размышлениям о позициях обеих сторон.

Американский дипломат и историк Джордж Кеннан в своей знаменитой «Длинной телеграмме» (1946 г.), которая произвела очень сильное впечатление в официальных кругах США, предупреждал против наделения советской внешней политики чертами, целиком воплощенными в националистическом цинизме и имперских амбициях. Советскому Союзу, писал он, «не свойственны ни прямолинейность, ни авантюристичность». Таким образом, логика (и не только она одна) подсказывает, что Сталин рассматривал секретные протоколы к пакту Молотова–Риббентропа от 23 августа 1939 г. не только как средство достижения промежуточных целей в его усилиях по восстановлению Россией статуса великой державы и как шаг к осуществлению идеи мировой революции, но прежде всего как абсолютно необходимую меру в создании пояса безопасности по всему периметру советских западных границ. Уинстон Черчилль оценивал эти действия, предпринятые Москвой в обстановке военного кризиса 1939–1940 гг., как неизбежность, мотивированную оправданным беспокойством Советского Союза по поводу серьезнейшей угрозы со стороны нацистского продвижения в восточном направлении. Именно Черчилль использовал термин «Восточный вал» для характеристики тех территориальных изменений, которые произошли в результате перенесения на запад советских границ осенью 1939 г. и во второй половине 1940 г. в ходе драматического развития событий после захвата Гитлером ряда стран Европы и капитуляции Франции в июне 1940 г. Документы из дипломатических архивов США, приводимые в статье В.Л.Малькова, подтверждают обоснованность этого вывода.

Доктринерство способно сгубить любое, даже самое разработанное и цельное мировоззрение. Публикуемые письма В.С.Войтинского, кроме всего прочего, и об этом. О тех как объективных, так и субъективных обстоятельствах, которые неумолимо вели к краху идеологических и политических взглядов лидеров Заграничной Делегации РСДРП, которые А.Н.Потресов справедливо называл «порождением революционной фантастики». Однако не будем забывать и о том, что все они были не только политиками, но и людьми своего времени, того фантасмагорического мира, рожденного Первой мировой войной, российской революцией 1917 года, братоубийственной гражданской войной и эмиграцией. Им довелось изведать террор большевистской диктатуры, становление и победу фашизма, горечь мюнхенской капитуляции и начало Второй мировой. Они ошибались в своих оценках, переоценивали свои силы и возможности, верили в торжество социализма даже в условиях, совсем не подходящих для этого. Будем же уважать их со всеми слабостями и недостатками.

Автор рассматривает отставку генпрокурора не как единичное событие, а как элемент крупного политического процесса, уделяя особое внимание альянсу между Устиновым как представителем «краснодарской группы» и зам. главы администрации Президента И.Сечиным. Проводятся параллели отставки Устинова с отставками Коржакова и Ю.Скуратова, отмечается, что общим во всех случаях являются неумеренные экономические и политические амбиции кланов, в которые входили указанные лица. В случае с Устиновым это подтверждается следующими сюжетами: атаки на «Альфа-групп», на Дерипаску, «Газпром», «ЛУКОЙЛ» и «Транснефть». Т.е. Генпрокуратура при Устинове, как и при Скуратове, инициировала дела, которые задевали слишком многих влиятельных фигурантов. Группа Сечина–Устинова, так же как и группа Коржакова–Барсукова–Сосковца, стремилась монополизировать контроль над ключевыми экспортными сегментами экономики России. Автор указывает на возможные ошибки генпрокурора и рассматривает последствия его отставки (как политические, так и психологические) для группы Сечина и российской власти в целом.

Статья представляет собой опыт исследования моделей тиранической власти, сложившихся в русской книжности XI–XVII вв. Автор выявляет и анализирует наиболее распространенные тогда способы описания конфликта между жертвой и государем-мучителем. Первоначальная идеологическая константа мученичества за веру дополняется новым прообразующим сюжетом, типологической основой которого стала история Каина и Авеля. Первые русские святые канонизированы Церковью именно как невинные страдальцы, по образу которых прочие жертвы смиряются перед своими убийцами и гонителями. Однако уже в домонгольской Руси формируется новая конвенциональная модель власти гордого и несправедливого единоверца. Такому государю нужно оказывать сопротивление, поскольку его полномочия не должны распространяться на души подданных. Постепенно эта идея приобретает эсхатологическую окраску, и с новой силой актуализируется мифологема раннехристианского мученика, выступающего против безбожной власти. Эсхатологические ожидания и пророческий протест в полной мере заявляют о себе в эпоху раскола. Семантической доминантой средневекового учения о власти на Руси являлась ее богоустановленность, что оказывало свое влияние и на дискурсивные практики.

Русская школа философии права акцентирует внимание на том факте, что с помощью правовых норм, которые с необходимостью должны формулироваться с «топорной четкостью», мы можем обеспечить регуляцию общественной жизни лишь на том низшем уровне, где человек соглашается действовать подобно автомату. Права же «человечного в человеке» способна защитить лишь более мощная система, включающая в свой состав также нравственность и религию. Поэтому либеральный лозунг «верховенства права» является политиканским и дезориентирующим. В России в дело осознания несамодостаточности правовой системы регулирования наибольший вклад внесли П.И.Новгородцев и его ученики – И.А.Ильин, Б.П.Вышеславцев и др.

Мысль о «тевтонском пленении» русской философии, высказанная Соболевым, подвергнута некоторой критической переоценке в работе И.Ф.Шаповалова. По мнению автора отклика, утверждение об однобоком и вредном влиянии немецких философских идей на русскую интеллигенцию, которая так и не смогла освободиться от чуждого русской почве способа мысли, нуждается в существенном переосмыслении. Вполне очевидно, что факт пленения отрицать не приходится. Но было ли это пленение «тевтонским», т.е. явились ли плоско-рационалистические воззрения русской интеллигенции результатом увлечения именно немецкой философией? Немецкую философскую традицию, напротив, следует рассматривать в качестве союзницы русской религиозно-философской рефлексии в борьбе против плоского рационализма и доктринерства. Автор видит истоки интеллектуальной парадигмы, приверженной умозрительным идеям и готовым рецептам мысли, именно во французской традиции, в частности во французском позитивизме XIX века.

Знаменитая былина об Илье Муромце и Соловье-разбойнике – одна из древнейших, засвидетельствованных в своем жанре, и во многих отношениях не поддается прямому расшифровыванию в жанровом контексте. На основе монгольской шаманской песни буддийского происхождения и средневекового армянского заклинания, также отличающегося от других текстов подобного, магического характера, исследователь предлагает опыт источниковедения, уточняя корни былины в комплексе мифов о птице Гаруде. Преображение волшебной птицы в соловья объясняется ключевой ролью последнего в древнейших представлениях славян о свойствах поэтической речи, тесно связанных с комплексом терминов самоопределения славянских племен: во вторую часть исследования привлечены свидетельства из «Слова о полку Игореве», произведений Набокова. Утверждается, что этимологии слов «соловей» и «славянин» восходят к индоевропейскому корню *k^leu-. Попытки немецких ученых объяснить их иначе («gelblichgrau», «Sklave») не оправдывают себя, более того, по мнению автора, они отражают определенные предрассудки, вовлеченные в науку.

Продолжая тему одноименной статьи, опубликованной на страницах предыдущего номера журнала, автор проводит подробный анализ событий вокруг отставки генпрокурора и их сопряжений с другими конфликтными сюжетами последних лет в российской элите. Среди этих сюжетов несомненно выделяется начатое еще в 2000 г. дело мебельных салонов «Три кита» и «Гранд». Это не «уголовная авантюра», а непрозрачный эпизод борьбы между властными внутренними партиями. На уровне открытых фактов обнаруживается конфликт, который полностью разрушает мифы о «чекистско-либеральном» противостоянии. Не силовики воюют с либералами. Силовики воюют друг с другом. И не за мебель, а за куда более существенное: позиции кланов во власти и собственности. «Мебельный скандал» высветил острый конфликт внутри казавшегося консолидированным чекистского сообщества, а также противостояние между генпрокурором и главой ФСБ, как членами определенных элитных групп. За всем этим стоят уже другие, в том числе и международные «расклады».

В статье предпринята попытка осмыслить корни российской государственности, ее специфические свойства, определить национальные особенности исторического пути России и ее национальные приоритеты. Особое внимание автором уделено советскому периоду российской истории, а также современному этапу государственного и национального строительства «сшитого на скорую административную руку». Главную проблему общества на современном этапе автор видит в развившемся «кризисе смыслов», в преодолении ставшей столь привычной редукции и краткосрочности российской политической мысли, в необходимости самоидентификации новой государственности в русле более чем тысячелетнего опыта русской истории. Не менее востребован временем серьезный, подробный «разговор об основаниях», восстановление традиций концептуального творчества, развитие социальной и политической философии, опознание истинного положения и горизонтов России–РФ в мире XXI века, исследование тех стремительных подвижек, которые происходили и происходят в политической, экономической, социокультурной сферах, обсуждение создавшейся цивилизационной ситуации, всей непростой механики глобальных перемен.

Молодежно-студенческие выступления во Франции весной 2006 года привлекают очень мало внимания в России. Это составляет резкий контраст с оценками европейских обозревателей и политиков, увидевших в них один из самых ярких симптомов начинающего формироваться на Западе настроения конца эпохи, доминантой которого является растущая тревога утраты социальных завоеваний 50–70-х годов. Молодежь боится оказаться беднее своих родителей и лишиться ставших привычными социальных гарантий. Высказываются разные точки зрения по поводу того, что считать определяющей чертой уходящей эпохи. Автор сосредотачивается на конвергенции идеологий, точнее всего определяющей масштаб проблемы. Имя носителя идеологии, подвергшейся конвергенции, СССР. Такой подход выводит из тени проблему общезначимых социальных последствий крушения Советского Союза.

Рассматривается один из ключевых аспектов глобализации – особенности формирования так называемых «глокальных» территориальных образований, в большей степени интегрированных в мировую, нежели в национальную экономику. Отмечается, что указанная тенденция неминуемо затронет и Россию, что уже сейчас требует ее учета в долгосрочной стратегии экономического развития. Констатируется, что на сегодняшний день такая стратегия фактически отсутствует. Обосновывается тезис о том, что сбалансированное и поступательное развитие России не может базироваться исключительно на наукоемких отраслях, и предлагается определение отраслей, способных аккумулировать значительную часть населения в условиях либерализации экономической деятельности и резкого обострения международной конкуренции. В качестве одной из таких отраслей рассматривается туризм, который является основой социально-экономического развития как многих локальных образований (регионов), так и государств в целом и обладает значительным мультипликативным воздействием на развитие целого ряда смежных секторов.

Видения загробного мира играли очень важную роль в культуре средневековой Европы. Они позволяли человеку проникнуть в тайны будущей жизни, служили наглядной иллюстрацией церковной эсхатологии, устанавливали связь между миром живых и миром умерших, гарантировали легитимность существующих религиозных практик, а также выполняли многие другие функции. Историки давно и плодотворно используют тексты видений как источники по истории средневековой культуры, религиозной жизни и психологии средневекового человека. Но работа с текстами видений далеко не проста. Они говорят с человеком на сложном языке визуальных образов, который глубоко укоренен в христианской символике и далеко не всегда понятен современному исследователю. Мы часто не знаем, как эти тексты читались в Средние века, и какова была их аудитория. Как менялось отношение к ним с течением времени? Как их следовало понимать: буквально или аллегорически? Каково было восприятие видений загробного мира в ученой и народной культуре? Автор статьи пытается ответить на эти вопросы.

Лев Тихомиров – революционер и идеолог «Народной воли», ставший монархистом и редактором «Московских ведомостей», – более 30 лет вел дневник. Незадолго до смерти он передал свои записи на хранение в Румянцевский музей. В последние годы русские монархисты активно переиздают работы Тихомирова и пропагандируют его наследие. Однако его дневник остается практически неизвестным широкому читателю. Во многом это связано с тем, что мысли и оценки, содержащиеся в дневнике, не всегда соответствуют тому, что Тихомиров провозглашал публично. В настоящее время в издательстве РОССПЭН готовится публикация полного текста дневника Л.А.Тихомирова за период 1915–1917 годов, снабженная научными комментариями. Многое из того, что писал 90 лет назад Тихомиров, способно вызвать сегодня интерес у исследователей, занимающихся историей России и русского консерватизма. Впервые публикующаяся подборка фрагментов из дневника за 1917 год демонстрирует мировоззренческий кризис автора и разочарование в тех принципах, которые он исповедовал после перехода в монархический лагерь.

Автор не останавливается на конкретных эксцессах, в частности грузинском, а рассматривает стратегические цели России, одна из которых связана с присутствием ее на определенных территориях, а именно тех, которые входили в состав царской России и СССР. Рассматриваются возможные сценарии, два из которых расширительные, третий – охранительный, а также уменьшительная стратегия, которая якобы выражает подлинный русский интерес. В связи с этим обсуждается роль "Русской партии", чья деятельность, по сути, ускоряет вымирание своего народа. Программируя русских, более всего пострадавших от распада СССР, на ксенофобию, их программируют на умаление своей территории. Это не русский национализм, а его антитеза, искусственно созданный синдром для распада России. В СССР государственное устройство было логично и эффективно, т.к. сверху были наднациональная и надконфессиональная идея, к которой "крепились" все народы и конфессии и которая давала импульс модернизации. Попытки создать национальное государство после распада СССР потерпели крах, поскольку вместо ускоренной модернизации был запущен социально-экономический и политический регресс. Россия, на территории которой проживают люди, принадлежащие к сотням различных этносов, не может построить русское моноэтническое государство, т.к. каждая молекула русской истории кодифицируется полиэтническим сплавом. Расщепив этот сплав, русские нарвутся на распад раньше, нежели соберут желанные моноэтничесике слагаемые. Речь может идти только строительстве национального государства, которое отвергает требование этнической идентификации.

В статье отражены основные тенденции и результаты экономического развития Китая, США и России на протяжении ХХ века, а также в более глубокой исторической ретроспективе. При этом постоянно подчеркивается объективная неизбежность и необходимость многовариантных расчетов любых макроэкономических характеристик при сопоставлении уровней экономического развития стран, резко различающихся по величине подушевого ВВП. Особое внимание уделяется критическому анализу ошибочных расчетов и оценок, сделанных экспертами Всемирного Банка при составлении обобщающего доклада о развитии 42 стран мира на протяжении ХХ столетия. В отличие от выводов этих экспертов, согласно которым соотношение подушевого ВВП России и США в конце ХХ века якобы ухудшилось вдвое по сравнению с началом столетия, тогда как соотношение аналогичных индикаторов Китая и США будто бы улучшилось более чем в 1,5 раза за этот же период, автор показывает, что с начала ХХ до начала XXI столетия обе эти характеристики не претерпели сколько-нибудь существенных изменений. И в 1913, и в 2005 гг. подушевой ВВП Китая составлял около 15 % от американского, а подушевой ВВП России – около 25–27 % величины соответствующего показателя в США. В статье уточняются также данные о темпах экономического роста России в XIX–начале ХХ века.

В этой части статьи автор продолжает исследование темы конца эпохи социальных гарантий. Однако сейчас в центре ее внимания находится Россия, где этот конец заявляет о себе в беспрецедентно грубой и жесткой форме. А вместе с тем столь же беспрецедентной является и вялость, неоформленность общественной реакции на него, особенно по контрасту с теми событиями во Франции, которые были проанализированы в предыдущем номере журнала. Автор, избегая выстраивания линейных зависимостей, предлагает вариант ответа на вопрос о некоторых причинах этого парадокса.

Предмет философии мифологии – основания мифотворчества и закономерности их исторического развития. В основе мифотворчества – конструирование сознанием неинтерпретируемой конкретно-чувственной образности. Такая способность сознания не исчезает с разложением первобытного общества, а транслируется от низших и исторически более ранних к высшим, более поздним культурно-историческим типам духовности. Исторические судьбы философии мифологии полны драматизма, характеризуются чередованием периодов бурного расцвета с периодами упадка и забвения. Отечественная философия мифологии формировалась на рубеже ХVIII–ХIХ вв. и была нацелена на разработку мировоззренческих и методологических установок конкретно-научного познания славянской мифологии. Период накопления эмпирических и теоретических предпосылок философии мифологии в России перерос в процесс ее непосредственного становления, начиная с работы П.М.Строева «Краткое обозрение мифологии славян российских» (1815г.), и продолжался вплоть до возникновения «мифологической школы» в отечественной фольклористике (1840–1850-е гг.).

Статья посвящена одному из аспектов темы «фольклор и история», а именно – отражению в народных легендах и преданиях сведений об исторических персонажах. Народные легенды, безусловно, не рисуют «биографический» портрет той или иной исторической личности; более того, под воздействием законов фольклорного повествования исторические персонажи приобретают фантастические качества, органично вписываясь в общую фольклорно-мифологическую картину мира. Как происходит трансформация исторических образов в фольклорном тексте, по каким законам фольклор включает исторические факты в свою художественную систему, с какими архетипическими образами соотносятся исторические персонажи – вот только некоторые вопросы, к которым обращаются авторы данного исследования. В статье представлены несколько фольклорных «портретов» исторических деятелей, оставивших след в народной памяти и «устной истории» – древнерусских князей, Петра I и Екатерины Великой, Наполеона. Публикация основана на материале, почерпнутом в первую очередь из архивных и полевых источников.

Воспоминания руководителей царской тайной полиции – источник, позволяющий пролить свет на проблему потенциала реформирования и продления жизни российской монархии, уловить элементы преемственности между дореволюционной и советской политическими системами – в реальности и в восприятии современников, в том числе тех, кто сравнивал «охранку» и ЧК. Авторы воспоминаний, описывая особенности технологии борьбы «охранки» с революционным и оппозиционным движением, одновременно выступают в качестве ведомственных историографов, пытаясь понять, в силу каких обстоятельств «охранка» оказалась не в состоянии спасти монархический режим. Их взгляды, наблюдения, оценки, как точные, так и пристрастные, отразили состояние правящей элиты, противоречия внутри бюрократического слоя накануне событий 1917 года.

Вышедший в 2006 году учебник Г.А.Елисеева, С.В.Алексеева и Д.М.Володихина «Отечественная история» допущен в учебные заведения Министерством образования и науки Российской Федерации (уже новым, реорганизованным). От имени всей российской науки Министерство заверило государственной печатью те удивительные открытия, которые подстерегают юных читателей буквально с первой же страницы первой главы «Отечественной истории». И одобрило замечательную методологию, предложенную авторами взамен унылого «позитивизма». Раньше творческую свободу стесняли требованием каких-то доказательств, обоснований или хотя бы чёткого определения терминов. Теперь с этими пережитками тоталитарного режима покончено. Авесхан Македонский поздравляет авторов учебника и их министерских покровителей с одержанной победой.