В феврале 2024 г. в Центре социально-политической истории (филиале Государственной публичной исторической библиотеки России) состоялась международная конференция «Новые грани актуальных проблем новейшей истории». Высокую планку научного обсуждения задал концептуальный доклад д.и.н., проф., лауреат Государственной премии РФ в области науки и техники В.В.Журавлева. Представленное исследователем видение проблематики «метаморфоз российской модернизации», причин аритмии общественных процессов, роли и места в нем реформ и революций и др., имеет интерес для широкого круга читателей. Ответственная за публикацию Л.Н.Лазарева.

В статье анализируется процесс генезиса левого фланга партийной системы России весной – летом 1917 г. Начавшаяся Российская революция полностью разрушила старую систему политических партий, основанную на думской деятельности и выборах в Думу. В развитии российского социал-демократического движения действовали две тенденции – к консолидации, объединению в единую партию и к расколу, образованию ряда самостоятельных партий. Социал-демократы к осени 1917 г., размежевываясь и объединяясь, оформились в две противостоящие друг другу общероссийские партии – РСДРП (объединенная) и РСДРП (большевиков), а также занявшую промежуточную между ними позицию РСДРП (интернационалистов) и ряд мелких организаций, главным образом национальных.

В статье продолжается анализ трансформации левого фланга партийной системы России осенью 1917 г. В то время прежние лидеры политического процесса – меньшевики и эсеры – постепенно теряли свои позиции, а в октябре были вовсе отстранены от власти, а им на смену пришли большевики и левые эсеры. Попытки создать более широкую правительственную коалицию завершились неудачей переговоров при ВИКЖЕЛе, а разгон Учредительного собрания еще более углубил раскол между социалистами.

В статье продолжается анализ трансформации левого фланга партийной системы России весной 1918 г. После разгона Учредительного собрания оформился правительственный блок большевиков и левых эсеров и еще более углубилось размежевание в среде социал-демократов. Большевики все более противопоставляли себя им, приняв наименование коммунистов. Недолговременным оказался и их союз с левыми эсерами. РКП(б) сформировала однопартийное правительство.

Столетие образования и тридцатилетие распада СССР актуализируют поиск причин происшедшего. В последние годы вышел ряд монографий и сборников документов (указаны в списке к публикации Л.Н.Лазаревой – 1, 3, 4, 6), в которых экономическая тематика занимает важное место. Идея круглого стола, состоявшегося 22 апреля 2022 г. в Центре социально-политической истории (сотрудникам которого Е.Н.Струковой, И.С.Кучанову, В.П.Ланиной участники мероприятия выражают искреннюю признательность), заключалась в том, чтобы авторы указанных изданий представили свое видение связи экономических процессов на всех этапах истории Советского Союза с распадом государства. Инициатива проведения круглого стола принадлежит Государственной публичной исторической библиотеке, кафедре новейшей истории России МГОПУ, Российскому государственному архиву литературы и искусства. Тексты публикуются в авторской редакции. Ответственные за публикацию Д.В.Маслов, Л.Н.Лазарева.

Многим по сей день кажется, что благодаря исключительно подвижничеству представителей школы «Анналов» во французской историографии (Л.Февр, М.Блок и др.) или, во всяком случае, усилиям лишь зарубежных ученых историческая наука стала менять акценты в подходе к анализу прошлого, превращаясь, в первую очередь, в область человековедения, а затем уже – обществоведения. Между тем этот процесс «одушевления» истории как науки включал в себя усилия многих поколений как зарубежных, так и отечественных историков, философов, представителей других отраслей обществознания. Парадокс, однако, состоит в том, что о первых мы до последнего времени знали гораздо больше, чем о наших соотечественниках. Сегодня уже с полным основанием можно утверждать, что картина свершений отечественной науки в плане антропологического, социально-психологического подхода к анализу исторического прошлого масштабна и впечатляюща. Задача статьи – раскрыть некоторые важные аспекты данного историографического процесса.

Люди способны оставаться самими собой (и в худших, и в лучших своих проявлениях) при любых обстоятельствах. Аксиома «интерес правит миром» остается незыблемой и в приложении ее к революционным эпохам. Причем диапазон такого рода проявлений личного интереса со стороны представителей различных социальных страт и политических сил общества следует признать всеохватывающим. От потребности в духовной самореализации, далекой от мелкого и даже крупного корыстного, иного «прозаического» расчета – до осознанной установки на то, что революционная волна способна поднять «примкнувшего» к ней на другой, несравненно более высокий уровень социальной стратификации. По типу «кто был ничем, тот станет всем». Анализ структуры личных интересов, их содержания, качества, иерархии, сложного переплетения и противостояния в революционную эпоху в сравнении с периодами эволюционного развития позволяет более предметно судить о том, в какой мере революцию можно считать болезненным, но в итоге благотворным, социальным стрессом, а в какой – стадией «коллективного помешательства» отчаявшихся масс, как это сегодня стало модным декларировать.

Полтора десятилетия назад автору настоящей статьи уже приходилось обращаться к проблемам исторической судьбы Первой Государственной думы императорской России. Их социальная острота в тех условиях напрямую коррелировалась с волновавшими все общество процессами разработки принципов земельной реформы в Российской Федерации, утверждения Земельного кодекса РФ (2001) и закона «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» (2002). Прошедшее с тех пор время не снизило исследовательский и социально-практический интерес к углубленному познанию вопросов становления первого в истории страны представительного учреждения с законодательными функциями, дерзко заявившего свои права на первичность и независимость от своеволия монарха и диктата подчиненной ему исполнительной власти. Почему все-таки первый блин оказался комом? Почему он не ознаменовал начало серьезного дискурса власти и общества, в том числе и в первую очередь по самому животрепещущему вопросу – вопросу о земле? Проблеме актуальной, более того – злободневной по сей день. Ибо время не способно «отменить» бесспорную, абсолютную справедливость тезиса П.А.Столыпина: «Земля – это залог нашей силы в будущем, земля – это Россия».

Статья посвящена анализу документов Международного экономического совещания, проходившего в Москве в апреле 1952 года. Авторы уточняют и расширяют общепринятую точку зрения на формирование внешнеполитической доктрины позднего сталинизма. Публикуемые документы являются наглядной иллюстрацией прагматичного решения советским правительством текущих задач внутренней и внешней политики. Читатель получает редкую возможность «увидеть» события в историческом контексте, «глазами» их участников, что особенно актуально в условиях современности.

Для России Первая мировая война стала не только предвестником, но и мощным детонатором роковых событий 1917 года. Спровоцированный тяготами этих ненастных лет «девятый вал» революционной волны не остановился на том, что смел с лица российской земли устои самодержавной власти, еще несколько лет назад казавшиеся незыблемыми. Он пошел дальше, круша вековые основы, традиционный уклад как государственной, так и народной жизни. И завершившись в итоге другой войной, еще более страшной и кровопролитной для страны – войной гражданской. Спустя столетие с начала этих судьбоносных событий, потрясших нашу страну и весь мир, мы просто обязаны вернуться к их осмыслению с уровня проблем и вызовов сегодняшнего дня. Но для этого, в первую очередь, необходимо воззвать из небытия, оживить, услышать и адекватно воспринять голоса тех, кто вынес на своих плечах тяготы и последствия этой, как сегодня стало модно говорить, «забытой войны».

Автор рассматривает процессы переломного в исторических судьбах России 1917 года, увиденные глазами современников – мастеров отечественной сатиры и юмора, в соотнесении их – в основном на уровне подтекста – с событиями 90-х гг. прошлого века. Явлениями, во многом узнаваемыми и сопоставимыми в своих внешних проявлениях, хотя и имеющими совершенно различные корни. Автор адресует настоящий материал в первую очередь тем, кто склонен в познании прошлого и настоящего к широким историческим сопоставлениям в выявлении «хромосомного набора» в ткани событий и явлений нашей истории, суть которого заключается в определенном алгоритме повторяемого и неповторимого в поведении субъектов исторического процесса. Продвигаясь в русле такого подхода, считает он, можно с определенной степенью условности, метафоричности говорить о наличии достигающего ментального уровня «генетического кода» отечественного исторического процесса. Кода, который в нашем конкретном случае подразумевает тот лихорадочный пульс российской истории, когда модернизационные подвижки оказываются тесно сросшимися с явлениями демодернизационного и контрмодернизационного плана. В результате чего как революционные скачки, так и системные реформы, начинаясь с завышенных надежд и многошумных деклараций, оборачиваются затем социальным и, более того, цивилизационным откатом.

Статья посвящена проблемам места и роли переходных эпох в интерьере мировой истории. Написанная в свободной форме размышлений историка, она базируется на материалах вышедшего в свет в 2003 г. в издательстве «Наука» коллективного труда «Переходные эпохи в социальном измерении. История и современность», соединившего усилия 28 специалистов – историков разных стран и эпох в диапазоне от античности и «великого переселения народов» в IV–VII вв. до другого «великого переселения», вызванного распадом СССР. Концепт переходной эпохи рассматривается в статье как сложное, многомерное и многоликое, внутренне противоречивое, во внешних своих выражениях чрезвычайно контрастное явление «перекодирования» общественного организма из одного состояния в другое. За индивидуальными, неповторимыми в каждом конкретном случае его проявлениями прослеживается определенная внутренняя логика развития трансформационных процессов, т.е. то, что, по мнению автора, правомерно назвать «генетическим кодом» социального транзита.