Западные "ценности" есть феномен именно, структурно западный. Эти сугубо неопределенные, принципиально иносказательные абстракции есть опорные понятия идеологии, точнее, этико-идеологического дискурса, являющегося экзистенциальным и структурообразующим нервом "теоретической" (по Нортропу) цивилизации, или (по Витгенштейну) "формы жизни", отличительным феноменом которой является аргументация. Главнейшая для конституирования социального порядка сфера этого дискурса – межпартийная дискуссия. То есть "демократия" есть политический аспект "теоретической цивилизации", или Запада в его сугубо современном, не христианском, но постхристианском качестве, где религия, а точнее, миф и вообще эстетическое лишены актуальной социо-конструктивной роли и отправлены за стены Храма. Главная драма современности состоит в том, что теоретическое начало имманентно экспансивно. Т.е. видение Западом своих "основных ценностей" как общечеловеческих и даже (при всей совершенно обязательной их неопределенности и иносказательности!) естественных есть просто слепой рефлекс, не признающий никакой исторической реальности. Главное же, чего нынешний ("пост-исторический") Запад совершенно не может признать, это власть в ее историческом качестве – т.е. власть, не "формализованную", не лишенную соответствующего, как сказал бы Вебер, "очарования", или просто самоценности, которая есть (и на Западе, конечно, испокон веков, тоже) ценность эстетическая. Он не может признать ее ни в ее цивилизованной форме – то есть просто опознать как истинный фактор высокой социальной организации (причисляет, например, к "демократии", порядку эгалитарному по определению, современную Японию, которая есть не что иное как вершина эволюции иерархического, автократического) – ни, главное, в собственно историческом, далеком от цивилизованного и потому иной раз, увы, грубом качестве. Вообще, единственный определенный смысл понятий вроде "свободы", "демократии" и прочих, выступающих как "Основные Ценности", это отрицание власти в ее самоценности, или "самовластности". При том, что она, фактически по определению, – главный, если не единственный, фактор социального порядка в местах, не доросших до цивилизации западного уровня. В итоге все моральное влияние Запада последнего столетия (не путать с техническим!) есть слепой подрыв порядка в остальном мире.

Предлагаемое эссе, несмотря на характерный для этого жанра резкий тон и издевательские пассажи, представляет собой вполне серьезную попытку охарактеризовать историко-социологическую суть сегодняшнего момента нашей истории. Конкретно речь идет, с одной стороны, о провале "демократических сил" и усилении авторитарного начала, а с другой – о движении в сторону возрождения нормальной, цивилизованной этики, как хозяйственной, так и общечеловеческой, которая стараниями названных сил была оттеснена этикой т. н. "первичного накопления". Автор показывает органическую взаимосвязанность двух этих сегодняшних тенденций, как и принципиальную ложность той "провинциально-либеральной" трактовки развития современной цивилизации, что господствовала до сих пор в сознании российских власть имущих и во многом сохраняет там свои позиции.