Современный мир давно перешел ту черту, которая отделяет старый мир модерна (мир рационалистической секулярной цивилизации) от мира архаизированного, отрицающего ценности гуманизма и развития. Судьба модерна зависит от политиков, но они в силу разных причин не готовы к контрнаступлению модерна, не способны отстаивать его ценности. У модерна много врагов. Прежде всего, это его стратегические противники, постмодерн и контрмодерн. Их объединяет негативное отношение к прогрессу и возможностям развития. Радикальный ислам, например, легко находит себе союзников именно на почве борьбы с модерном. В то же время любая попытка оправдать цивилизационную систему модерна религиозными мотивами приводит к его внутреннему перерождению и ускоряет его гибель. Негативистская природа постмодерна отвечает общей тенденции преодолеть культуру национальных государств, доказать, что у человечества нет истории и возможностей развития. В этих условиях модерн неуклонно уничтожается. Современные политические лидеры должны осознать всю опасность сложившейся ситуации и действовать не в обороне, а в наступлении, поскольку для модерна, который олицетворяет собой движение вперед, всякий застой равнозначен окончательному поражению.

Наиболее ярким событием кризиса 1989–1990 годов в Германской Демократической Республике было падение Берлинской стены. Открытие поздним вечером 9 ноября 1989 года контрольно-пропускных пунктов стены для свободного прохода и проезда получило название мирной революции. Однако ГДР продолжала существовать и после этого события. Этот период, закончившийся 3 октября 1990 года, значительно менее известен и в Германии, и за ее пределами. Конец ГДР был началом нового мира, в котором мы теперь живем, и разобраться в обстоятельствах ее исчезновения – значит глубже понять механизмы, регулирующие наше существование сегодня. В год 20-летия объединения Германии стоит вспомнить о том, как оно готовилось. Все было далеко не так просто, как казалось издалека. Восстановить историческую картину помогут дневниковые записи советника-посланника посольства СССР в ГДР в те годы, а также материалы тогдашней печати, нервно откликавшейся на любые повороты в ходе решения национальной проблемы немцев.

В статье рассматривается реформа высшего образования в современной России, в частности преобразование образовательной системы в соответствии с требованиями Болонской конвенции. Реформа рассматривается на историческом фоне смены моделей высшего образования — от античности до наших дней. В традиционной образовательной системе ценность знаний не была утилитарной, в ней высокое место занимали гуманитарные дисциплины. В обществе потребления знания и образование приобретают сугубо практическую ценность, а нравственная составляющая образования редуцируется до привития неких элементарных навыков социализации. Образование нуждается в переменах, однако идеология тотальной ориентации на запросы рынка и на экономию расходов, определяющая современные преобразования, навязываемые насильственно, способна привести к чудовищным потерям.

Настоящая статья является результатом многолетнего изучения теологии великого немецкого мистика Майстера Экхарта (ок. 1260 – 1328) и представляет собой введение в его антропологию и схоластическую теорию экстаза. Статья разделена на 3 главы. В первой главе предлагается очерк еретических учений о человеке («Зерцало простых душ» М. Порете, анонимный трактат «Сестра Катрай» и т.д.), развитых в 13–14 вв. и оказавших влияние на богословие Экхарта. Вторая и третья главы содержат очерк собственно экхартовского учения об экстазе, которое, по мнению автора, имеет много общих черт с аналогичным учением византийского богослова Г. Паламы. Целью исследования является выработка методов сравнительного изучения немецкого

В первой части статьи рассматривается слабоизученный вопрос об отношении населения Польши, Югославии (Сербии), Чехии, Словакии и Болгарии к Красной Армии, вступившей на их территорию в 1944-1945 гг. Характеризуется политика СССР по отношению к этим странам и гитлеровская пропаганда в них. Показаны позиции различных политических сил, участвовавших в движении Сопротивления и национально-освободительной борьбе на завершающем этапе войны, в вопросе отношения к Советскому Союзу. Статья базируется на материалах российских архивов, опубликованных документах и новейшей литературе.

В статье противопоставляются два мира – Россия и США, анализируется история российско-американских отношений, характеризующаяся периодической сменой «потеплений» и «похолоданий». В частности, речь идет о взглядах двух выдающихся философов и культурологов прошлого – Токвиля и Кайзерлинга на пути возможного развития России и США. Точность многих суждений этих мыслителей доказало время. Автор останавливается на новой монографии В.Л.Малькова «Россия и США в XX веке», в которой отношения двух стран рассматриваются в тесной связи с проблемами духовности, мироощущения американцев и русских как культурных общностей с присущими им сходством и различиями. Особое место в статье уделяется сотрудничеству двух стран в начальный период Великой Отечественной войны и роли Франклина Рузвельта в развитии этого процесса, прежде всего, в установлении дипломатических отношений между двумя странами и создании антигитлеровской коалиции с участием Советского Союза.

С момента вхождения в общественную жизнь перед Первой Мировой войной, в течение всех лет правления администрации Трумэна и вплоть до последних дней Феликс Франкфуртер, видный американский адвокат и университетский профессор, с глубокой заинтересованностью относился к сфере прав человека и социальной реформы, будучи всегда в жизненном центре американской политики. Он достиг ключевого положения в американской интеллектуальной элите во времена Великой депрессии 1930-х годов и благодаря содействию президента Рузвельта стал влиятельным членом американского Верховного Суда. Он был известен как ведущий советник новой деловой администрации. Кроме того, он был близко связан с " кругом семейства Рузвельта" и часто принимал участие в беседах с президентом за "закрытыми дверями" в Белом Доме. Ранее не публиковавшееся письмо другу от 24 апреля 1945 года, описывающее первую реакцию на смерть Рузвельта и анализирующее будущее американской политики, дает яркое отражение переходного времени для американской нации сразу после войны.